Живые и мертвые. Сборник рассказов. Джейн Гук

узнать о судьбе моего нового приятеля, но я не мог ничего произнести, словно у меня отсутствовал язык. Мой друг тоже молчал.

      Вскоре озноб начал возвращаться ко мне и с новой силой причинял муки. Моего друга стало тоже заметно потряхивать. Видимо, и ему было холодно.

      Так мы дошли до села.

      Еще на тропинке, ведущей к населенному пункту, мой товарищ ускорил шаг, а его глаза заблестели, словно он предвкушал что-то грандиозное. По мере приближения я уловил невероятно аппетитный запах, исходящий отовсюду.

      Природу запаха я понять был еще не в силах и пока я принюхивался и размышлял, мой друг ворвался в близлежащий дом. Я кинулся следом и стал очевидцем удручающей картины: прямо посреди гостиной на разложенном диване лежал больной человек. Его состояние полностью совпадало с внешним видом, а потому его плохое самочувствие не вызывало никаких сомнений. Почуяв неладное, мужчина хотел было завопить от ужаса, увидев на пороге своего дома здоровенное чудище и меня, похожего на призрака, но зашелся сильным кашлем. Меж тем запах, разлившийся по комнате, настолько опьянил меня, что на какой-то момент я перестал слышать вопли несчастного вперемешку с удушающим кашлем. В ту секунду все, чего я жаждал – это наброситься на бедолагу и вгрызться в его плоть! От такой мысли у меня закружилась голова.

      Очнулся я, стоя на коленях, и с открытой пастью над его шеей. Какая-то сила внутри меня не позволила мне совершить насилие над этим человеком, и я застыл в соображении, что к чему, проворачивая со скрипом мои почти умершие шестеренки в голове.

      Вот тогда то я и понял, что не смогу получить удовольствие от подобной охоты. И хотя передо мной лежало немощное существо, уже обреченное на смерть, минуты жизни которого были сочтены, вопреки всем доводам в пользу того, чтобы утолить терзающий меня голод, я не смог совершить убийство.

      Мой друг тоже медлил. Он приблизился к несчастному, вглядываясь ему в глаза и дыша над больным, капая своей слюной, словно над аппетитным куском мяса, но никаких действий не предпринимал.

      Пока я наблюдал за этой картиной, во мне боролись страшная жажда хотя бы кусочка этой плоти с оставшимся пережитком человеческой морали.

      Мой друг, видимо, тоже был из высокоморальных. Он постоял над этим до смерти испугавшимся больным человеком и отошел в строну, отвернувшись, но все еще облизываясь. Взглянув на меня своими яркими желтыми глазами, он, будто застыдился своего постыдного намерения и бросился по лестнице вниз. Я направился следом, но поспеть за ним не смог. Я упустил его.

      Побродив немного вокруг этого дома, я заметил еще одну деревянную постройку, из которой пахло не менее аппетитно. Аромат пьянил и манил меня.

      Войдя внутрь, я наткнулся на своего друга. Его было легко узнать по крупной комплекции и ярким желтым глазам, которые так и сверкали в темноте. А еще, почему-то у него сохранилась пышная густая шевелюра на голове в отличие от моих некогда