Веруня и схематоз. Кто угробит лохотрон: местная версия. Алла Смолина

сумму обманули? – спрашивает дежурный.

      – Вот и это еще хочу понять, это тоже важный пункт. Видите ли, с суммой тоже неясно. Договора два. По одному товар стоит сорок одна тысяча с копейками, по другому – пятьдесят. Так что тоже надо разбираться. «ДеШели»… такая фирма… может, слышали?

      Офицер поморщился, сказал, чтоб дожидалась, и стал звонить.

      – А долго обычно ждут? – спросила у других ожидавших.

      – У меня жена больше часа как ушла туда.

      – Ого! Час!

      Сидят, невольно наблюдая за жизнью полиции. Скучновато, и Веруня включает любопытство по поводу пропавшей жены. И мужу, заждавшемуся, не терпится выговориться.

      – Только вчера купила себе навороченный планшет. Бешеные деньги.

      Чувствовалось, что человеку нравится, что купила жена себе планшет. За тридцать пять тысяч. А сама только две кнопки знает. «Во как!» и «Вот дура» – два мнения в нем борются.

      – Может, по работе надо? – спрашивает или утверждает Веруня. – В один планшет можно столько книжек накачать!

      – Да какая работа?! На пенсии.

      Нравится ему планшет, ох, как нравится. Навороченный опциями. Но не нравится, что его, лишь день прошел, увели.

      А полиция что может сделать? По ломбардам смотреть. Ведь какой-то бомж наверняка выследил, как она, полоротая, тут на улице кнопками щелкала.

      Веруне надо было посмеяться, чтоб не взвыть. Так ей вдруг опять не захотелось тратить время на негатив. А мужику, чувствует Веруня, не хочется взвывать от потери тридцати пяти тысяч. Ему хочется петросяновского веселья. Все другие в креслах скучные сидят – ничего им, а Веруня со своим случайным соседом (оттого, что ли, что рукавами касаются), хотят попетросяниться.

      – Была бы у планшета опция, – зачинает Веруня, – чтоб он хозяина знал. Как собачка.

      – Аха, – подхватывает мужик, но дальше не движется.

      – Аха, – развивает Веруня. – Только выпал из кармана, как заорет: «Эй, хозяин, ты куда без меня?»

      Мужик доволен, хохочет и сам развивает:

      – А еще чтоб в чужих руках в отказ шел, не работал.

      И всем нравится идея, даже дежурному в его каморке. И всем, кто терпеливо скучал. Но тут вышла девушка – Веруню пригласила. Веруня встала, пошла за ней, чувствуя, что ее провожают взглядами, в молодом ее пальтишке в белую с черным клетку, в черных ее узких джинсах, в сапожках на каблуках…

      Спина у девушки перегибистая. Черная юбка в обтяжку на бедрах. Колготки черные – каблуки высокие, выше, чем у Веруни. Ступеньки узковаты и она ставит ноги под углом. На пятый им этаж. (По возрасту, может, и до капитана выслужилась). На пятый этаж, да, по коридору самый последний кабинет.

      В кабинете, тесном и потертом, но светлом, устроившись у компьютера:

      – «ДеШели»? Мне тоже от них звонили. Много оттуда кому звонят.

      – А заявлений на них много?

      – Если у меня, так вы первая.

      У Веруни нет готового заявления (оплошала опять!) «Ничего, вы пока устно, своими словами».