Летний ресторанчик на берегу. Дженни Т. Колган

четыре часа в сутки в единственной на острове бакалейной лавке.

      Но может, он и не был настолько стар. Возможно, ему на самом деле было лет тридцать пять, просто он очень устал.

      – Флора Маккензи, – проворчал Вулли.

      Флору охватило легкое раздражение. Вулли как будто не одобрил ее хорошую одежду и обувь…

      – Флора Маккензи! Вы только посмотрите на нее!

      Но никто не посмотрел.

      – Привет всем, – сказала она. – Да, я вернулась. Но по работе, знаете ли. Я, вообще-то, работаю в Лондоне.

      Вулли смотрел прямо перед собой, не проявляя никакого интереса, – как обычно.

      – Ну да, – пробурчал он.

      – В общем… У вас есть… рисовое вино?

      – Не-а.

      – А лимонная трава?

      Вулли посмотрел на нее и медленно моргнул.

      – Соевый соус?

      – Ага, – ответил Вулли и показал на крошечную, ужасно пыльную и липкую на вид бутылочку.

      – А как насчет овощей? – бодрым тоном продолжила Флора.

      Вулли махнул рукой в сторону полки, заставленной консервными банками, и Флора окончательно рассердилась. На острове выращивали множество отличных овощей – морковь, картофель, помидоры, которым только и нужно было, что оставаться укрытыми, в тепле. Почему же всего этого нет в этой лавке?

      – Здесь есть фермерский магазин? – спросила она.

      – Чего-чего? – произнес Вулли с легким оттенком угрозы в голосе.

      – Ничего, – ответила Флора и поспешила уйти.

      В конце концов она нечто соорудила из того, что нашла дома в кладовке, то есть из старых пакетов лапши и острого местного лука. От волнения и оттого, что Флора одновременно пыталась хоть как-то отмыть грязную кухню, она ужасно переварила курицу на незнакомой ей газовой плите, а клецки получились твердыми, как пули.

      Иннес, умываясь над раковиной, когда они вернулись с поля, внимательно посмотрел на еду.

      – Это что, феминистское блюдо? – спросил он, когда все заняли привычные места за столом: Иннес и Хэмиш со стороны окна, Флора и Финтан напротив них, отец – ближе всех к плите. – Или это последний крик поварской моды в Лондоне?

      – Ну, мы могли бы этим посыпать амбар вместо гравия, – предположил Финтан, с сомнением тыча в тарелку вилкой.

      – А еще можно подправить оштукатуренную стенку, – добавил Иннес. – Можно это использовать как замазку.

      – Хватит ныть, ешьте, и всё! – отрезала Флора.

      – Но на вкус оно как помои, – заявил Иннес, стараясь говорить рассудительным тоном.

      Флоре захотелось швырнуть в него тарелкой. Она понимала, что это глупо – еда и вправду была ужасной, – но в то же время она и отчаянно смутилась, и разозлилась. Она слишком отвыкла от всего здешнего.

      – А мне нравится, Флора, – сообщил Хэмиш, который уже вылизал тарелку дочиста. – А что это такое было?

      – О, бога ради, Хэмиш! – воскликнул Финтан. – Вечно ты так!

      – Еще что-нибудь есть? – грустно поинтересовался Иннес.

      – Нет,