Ночная фиалка. Виктор Далёкий

понял, что не получилось.

      – Темнота скрывает шрамы, – сказала она и отвернулась.

      – Что скрывает? Так что случилось?

      – Я боюсь полной темноты и замкнутого пространства. Это началось после того, как я не могла вылезти из горящей машины. – Она замолчала и продолжила. – Темнота скрывает шрамы… Я не хотела зажигать свет. Он, наоборот, хотел зажечь свет. Но я предложила ему включить ночник. Зачем я это сделала? Он нервно сказал, не надо, путь будет, как ты хочешь. Я стояла без всего перед ним. Обнаженная… Неожиданно он, словно что-то забыл, достал зажигалку и зажег ее. От огня я вскрикнула и увидела его лицо близко. Он поднес зажигалку ближе к моему лицу. Я оцепенела. Открытого огня я тоже боюсь с тех пор. И тут я увидела на его лице ужас и отвращение… Он увидел мои шрамы на лице и лицо его исказилось. Он смотрел на них, взял меня рукой за горло и стал сдавливать. Я испугалась, думала, он меня задушит. У него были такие страшные глаза. Это были глаза маньяка, патологического убийцы. Я видела, он хотел сделать мне больно и делал это. Я закричала, оттолкнула его и стала защищаться. Он словно пришел в себя. Потом долго просил прощение и говорил, что не знает, как это произошло и что на него нашло. Но те глаза близко от моего лица, полные ненависти и отвращения, я никогда не забуду. Я очень испугалась.

      Она плакала. Слезы текли у нее по щекам. И в этот момент он будто заново увидел ее шрамы. И ему от них тоже стало не хорошо. Он отвел от нее глаза, чтобы скрыть свое отвращение.

      – Это все из-за меня произошло. Из-за моего лица. Из-за шрамов. Он испугался меня, когда осветил лицо зажигалкой. Я видела на его лице обескураженность и тень гадливости. Именно эти чувства спровоцировали Жору на жестокость ко мне. Поэтому он схватил меня за горло. Жора не мог обладать мною, потому что все в нем, его тело и мозг, отвергали меня.

      Игорь поднялся и сделал шаг к ней.

      – Не надо плакать. Я прошу тебя… Прошу…

      – Не нужно меня успокаивать.

      Он взял ее за руку, поднял с кресла и прижал к себе.

      – Что было дальше?

      – Он уехал в тот вечер. А я напилась успокоительного и заснула.

      Она заплакала навзрыд. Он обнял ее и прижал к груди.

      – Тихо-тихо, не плач…

      Плечи ее вздрагивали и не могли успокоиться. Он обнимал ее и ждал, когда она перестанет плакать.

      – Это все из-за меня… Из-за меня… Из-за моего лица. Я никому не нужна… Никому…

      Он стоял и не шевелился. Только сейчас он понимал, что ему нет никакого дела до ее лица, потому что в его руках плакала ее душа.

      Когда люди находятся на расстоянии метра и полуметра, они не способны чувствовать другого человека. У них не возникает токов притяжения, сближения и взаимопонимания. Может появиться некое чувство отторжения или притяжения. Это при сильном взаимодействии эмоциональных, биологических полей. Человек только вошел в комнату, в вагон, в салон и уже возникает чувство притяжение или неприятия, желание сближения или барьер неприятия. Когда между ними двадцать сантиметров, десять или еще меньше, возникают робкие токи узнавания. И даже если было неприятие,