Чаша чужой души. Кира Бег

затащил в лесок за ближайшие кусты и несильно приложил о дерево – его раздражало, что маг от него весь день и уже практически весь вечер отмахивался, не желая объяснить, в чём дело, только злобно смотрел.

      Кир попробовал вырваться и уйти, но не вышло. В итоге он всё-таки соизволил ответить: магия отнимает много сил, опыта у него нет, вот он и в полуобмороке.

      – Почему ты не отказался, когда лишней работой запрягли?

      – Да не мог я! – взорвался маг, и Робин порадовался, что они сейчас в стороне от лагеря и их навряд ли кто-то услышит. – Что мне говорит владелец чаши, то я и делаю! Беспрекословно, как тупая марионетка! И поспорить даже не могу!

      Выпалив это, Кир устало вздохнул и сполз по дереву спиной. Отвернулся, руки безвольно повисли. Маг выглядел так, словно из него разом вынули все кости.

      – Что, доволен? Получил ручную зверушку и радуешься? – огрызнулся он в ответ на молчание Робина, пряча за наглостью страх, и решился поднять глаза на своего хранителя.

      Но наёмник продолжал молчать, задумавшись о чём-то. Лицо Робина словно окаменело, а Кир напрягся, не зная, чего ожидать.

      – И ничего нельзя сделать? Ты никак не можешь этому сопротивляться? – наконец сказал Робин, по-прежнему стоя над Киром неумолимым стражем.

      ГЛАВА 3

      Маг тяжело вздохнул, оттягивая момент ответа, потом окинул наёмника злым взглядом, а затем всё-таки ответил. Чувствовалось, что сейчас он считает Робина своим врагом номер один. Ещё бы, он фактически признался, что является его абсолютным рабом!

      – Ничего… Я ничего не могу сделать с прямым приказом.

      На какое-то время повисла тишина.

      – Как должна звучать фраза, чтобы ты повиновался?

      – Чего?

      – Спрашиваю, как должна быть построена фраза, чтобы она для тебя прозвучала приказом?

      Кир задумался. Он не понимал, куда клонит наемник, но и уйти от этого уже было нельзя. Раз тайна, состоящая в том, что он настолько зависим от этого демонова артефакта, уже раскрыта, осталось только выложить последние карты на стол, и его партия будет сыграна, а жизнь, возможно, закончена… В голове у мага стало пусто, чувства словно подёрнулись липким туманом; во рту стало горько, к горлу подкатил ком, а все мышцы превратились в кисель. Он сам себе напоминал слизня, которому уготовано мерзкое бесхребетное существование.

      Кир пожал плечами.

      – Я должен понимать, что это именно приказ. Например, мягкую просьбу я могу попробовать оспорить, опять-таки, если, по ощущениям, её выполнение не обязательно.

      – Можно задать условия команды?

      – Что ты имеешь в виду?

      – Если ты связан с чашей так, что полностью снять принуждение нельзя, можно ли ограничить это воздействие? Например, договориться о том, что фразы, начинающиеся с твоего полного имени, будут приказом, а все остальные обращения, такие, как «Кир», «белобрысый», «дурак» и прочие, не будут иметь приказной силы?

      – За «белобрысого» ответишь, – ухмыльнулся Кир.

      Похоже,