Чаша чужой души. Кира Бег

думать о том, что парень, в общем, не так уж и плох. Влип по самое не хочу, но держится молодцом. Но, в очередной раз кинув взгляд на подопечного, Робин уже не был в этом так уверен. Он тихо выругался, натянул поводья и направил коня в сторону мага. Он подоспел в последний момент, чтобы подхватить падающего с лошади Кира.

      Робин вновь помянул волкодлака, злясь на самого себя. Видел же ещё с вечера, что парень не в себе. Мало ли что у них, у этих магов… Никогда раньше Робину не приходилось так близко сталкиваться с представителями этой профессии – так, видел пару раз издалека. И чего он на него взъелся? Белобрысый ведь не умышленно втянул их обоих в эту историю, сам пострадал больше всего, но ни на что не жаловался и ничего плохого Робину не делал, во всяком случае, умышленно. Эмоции в работе наемника – плохой советник, до добра не доводит.

      – Чего это с ним? – начальник обоза не заставил себя долго ждать.

      – Перегрелся! – ответил Робин и с помощью ещё одного охранника затащил Кира в ближайшую повозку.

      Парень выглядел совсем худо, его лицо было белее гальки. Робин решил дать магу воды – хуже точно не станет. Он потянулся за висевшей на поясе фляжкой и тут же, выругавшись, отдёрнул руку: он случайно задел хранильницу с чашей; жгло даже через ткань. Как он мог не заметить этого раньше?!

      Робин принялся судорожно вспоминать всё, что слышал от Настоятельницы. Белобрысый и чаша связаны… в ней заключена душа мага…чаша раскалена так, что к ней невозможно притронуться… Может, если чашу остудить, Киру тоже полегчает? Робин оглянулся в поисках чего-нибудь подходящего.

      Сейчас самый быстрый и доступный способ сделать задуманное – вода. Лить внутрь бесполезно – всё вытечет через дырки. Значит, надо окунуть. Ведро, из которого поили лошадей, даже с остатками воды на дне, нашлось быстро. Как раз хватит!

      Робин развязал тесёмки и аккуратно, держа через ткань хранильницы, опустил чашу в воду. Запоздало пришла мысль о том, что это может быть опасно: не хватало только, чтобы посудина треснула! Руку жгло неимоверно, но, что удивительно, кожа не краснела, и не было и намёка на ожог. Всё с этим магом странно…

      Фарфор тихо звякнул о дно ведра, но трескаться, вроде, не собирался. Робин про себя выругался: надо было постелить на дно какую-нибудь тряпку, чтобы не разбить.

      Белобрысый зашевелился и поморщился. Через минуту он открыл газа и нашел Робина взглядом.

      – Спасибо.

      – Да не за что, вроде как, – Робин заглянул в ведро. Сработало! Интересно, чашу можно уже вынимать или пусть ещё поотмокает?

      – Я бы ещё долго без сознания провалялся. – Кир попытался встать и брезгливо передёрнулся.

      – Ты пока лежи и не дёргайся, начальнику я скажу, чтобы тебя не трогали. Чем вызван обморок? Эй, а чего тебя сейчас-то так перекосило?

      – А ты представь, что из тебя вынули душу и окунули в поилку для лошадей! – Кир не ответил на первый вопрос, и Робин внутренне нахмурился. Он не подал виду, но сделал пометку на будущее, чтобы при первой же возможности вернуться