5 наболевших вопросов. Психология большого города. Андрей Курпатов

ощущает себя «рядовым обывателем», но пытается им казаться, чтобы не вызвать осуждения. На этом уровне развития личности человек уже виртуозен в надевании тех или иных социальных «одежд», потому что понимает, что все-таки это некий спектакль, правда, для дураков, но надо все-таки «одеваться», и у него эти автоматизмы срабатывают.

      Близость и страсть. Две большие разницы

      – Мне кажется, я помню это чувство, это ощущение звучащего камертона – такое, как вы описываете. Это была моя первая большая любовь…

      – Скорее всего, так и было. Но, вообще говоря, существует еще одно неправильное соотнесение, такая типичная ошибка восприятия, ложная трактовка. Мы можем легко спутать «индивидуальные отношения», в которых проявляются наши сущности, эти два звучащих камертона, с любовными… Как это называется?.. Амок, если я не ошибаюсь. У Цвейга есть такой рассказ замечательный. То есть с состоянием влюбленности, любовной страсти. Это ошибка. Индивидуальные отношения – это не отношения желания, наслаждения, вожделения. Нет, это ощущение, что ты на месте и что с тобой все в полном порядке. Страсть – это дефицит, это жажда. Индивидуальные отношения – это насыщение. Если в страсти наступает насыщение, пресыщение, страсть уходит. Индивидуальные отношения – они начинаются как раз с насыщения.

      В любовной страсти наш партнер не существует, он нам только чудится, мерещится, он воображаем. Его рисует наша жажда по объекту, эта жажда по собственному удовольствию. Разумеется, себе мы в этой жажде никогда не признаемся (или, по крайней мере, будем объяснять ее как-нибудь очень возвышенно), но она есть, и она определяет наше поведение. Вот женщина ложится в постель, закрывает глаза и думает о его прикосновениях, обнимает его подушку, гладит его одеяло, прижимается к нему… Она жаждет объекта. Да, он – этот объект – насыщен ее романтическими переживаниями, но от этого он не становится живым. Он виртуозно раскрашен, но он не личность, не человек. Он источник ее наслаждения.

      Да, влюбленный с жаром будет убеждать нас, что он готов отрешиться от всего ради своей любви, что готов любить на расстоянии, что он примет свою любовь какой угодно – в инвалидной коляске, душевнобольной: мол, пусть будет предателем и убийцей, я все равно буду любить. Прекрасные слова, но кто стоит за ними? С кем этот наш влюбленный поддерживает связь? Он же никого не видит перед собой, только собственную жажду. «О-о-очень хочу, больше всего на свете, больше жизни!..» Страстное желание объекта – ничего больше. И в этом случае, конечно, ни о каком «невидимке» речи не идет в принципе. Влюбленный – это не «невидимка», это бронепоезд. Влюбленный – это огромный бронепоезд, который мчится, и не дай бог кому-нибудь оказаться на рельсах! Как сказал Иван Михайлович Сеченов: «Мужчина любит в женщине свое наслаждение». С женщиной чуть иначе – она любит в мужчине свое чувство. Ну, это в качестве афоризма, разумеется.

      А если серьезно, во влюбленности действительно присутствует предельная степень обнаженности