Джекаби. Все мистические расследования. Уильям Риттер

его.

      – Интересно, – сказал он. – Почему же он не участвовал в погоне?

      – Что-что? – недоуменно переспросил Марлоу.

      – Детектив Кейн. Это ведь он обнаружил тело. По какой причине его не задействовали в поисках?

      Марлоу сердито взглянул на Чарли, который чуть попятился, как щенок, которого ругают.

      – Младший детектив Кейн был занят другим.

      – Понимаю, понимаю, – кивнул Джекаби. – И как долго детектив сидел за решеткой?

      – Я такого не говорил.

      – Не говорили, но имели в виду. Вы не поверили своему детективу, как не верите и мне. Уверен, вы сначала расспросили его, что было разумно. Вероятно, расспросы вы устроили, прежде чем пойти по следу, что разумным уже не назвать. Стоит ли удивляться, что след простыл? По крайней мере, заключение объясняет его повышенную тревожность. Полагаю, его выпустили, только чтобы привести меня? – Похоже, эта мысль позабавила Джекаби.

      Инспектор Марлоу нахмурил брови и грозно посмотрел исподлобья, как смотрел обычно лишь на темные переулки да неблагополучные районы.

      – Само собой, отправив его ко мне, вы не оставили его без присмотра, – продолжил Джекаби. – Да, кажется, я узнал лейтенанта Дюпина, который держался на безопасном расстоянии, когда мы переходили Четвертую улицу. Очевидно, инспектор, вы пригласили меня не для профессиональной консультации. Я подумал было: мало ли, вы поняли, что не справляетесь, и решили посоветоваться со мной, но мы ведь оба понимаем, что это не так. Вы получили возможность понаблюдать за моим поведением на месте преступления, пока ваши ребята обыскивали мой дом. Может, спросите меня о чем-нибудь, прежде чем бросить в клетку?

      – Думаю, этим можно заняться и в участке, – пробурчал Марлоу.

      Стоявшие в обоих концах коридора часовые вдруг возникли возле двери. Джекаби переступил порог спокойно, словно просто выходя из экипажа, и протянул руки, чтобы на них надели наручники.

      – Что? – Столь резкий поворот событий просто не укладывался у меня в голове. Это было настоящее безумие! – Мистер Джекаби, разве они имеют на это право? Вы ведь ничего не сделали! Инспектор, прошу вас. Он ни в чем не виноват!

      Марлоу осторожно отогнул уголок носового платка, который держал в руках, и показал металлический камертон, запятнанный кровью. Пока на Джекаби надевали наручники, он показательно рассматривал маленький инструмент.

      – Не переживайте, мисс Рук, – сказал он и повернулся ко мне, заворачивая камертон обратно в платок. – Он пойдет не один. Я ведь говорил вам: бегите от него, пока он не впутал вас в свое безумие. Почему же вы меня не послушали?

      Марлоу защелкнул на моих запястьях свои тяжелые, холодные как лед наручники. Спустившись в фойе, мы прошли мимо небольшой группы жильцов, которых полицейские вели в кабинет управляющего. Женщина в канареечно-желтом платье громогласно возвестила о нашем приближении. Жильцы посторонились и воззрились на нас, не спеша давать показания и желая разузнать все слухи. У входа какой-то репортер уже установил фотоаппарат,