Ароматы жизни, или Квантовый ароматизатор Майкла Томсона. Эдуард Скворцов

Остается только гадить, манкировать и провоцировать на грубый, а то и сокрушительный, если не сказать, мстительный отпор.

      В итоге идейного противоборства ненавистный противник отрывается от ръяно преследующего, который в расстроенных чувствах может свернуть себе шею, – такое случается с государствами, – или, что чаще, начинает вредить собственному населению, содержащемуся внутри огороженного колючей проволокой пространства, как в случае на запрет браков с иностранными гражданами периода правления Брежнева.

      Про религиозные запреты коммунистов в XX веке и говорить стыдно.

      Кто не знает, в США больше половины населения верующие.

      Тому свидетельство фраза «In God We Trust» («В Бога мы веруем») на заветных долларах – один из национальных девизов США.

      Но поскольку по Конституции страны церковь отделена от государства, то разновидностей веры не счесть.

      – И в какую церковь ты ходишь? – пытала Ольга.

      О фактическом запрете веры в СССР девица-молодица и не заикалась, опасаясь представиться активисткой, изобличающей священников и капиталистов.

      Как никак Аркадий был коллега, физик-ядерщик, увлеченный идеей мирного атома на службе человечества.

      – Сначала в одну, вечером в другую, – отвечал Аркадий.

      – Это как? – недоумевала комсомолка.

      – Утром я захожу в часовню, что находится на территории АЭС, а вечером по пятницам посещаю знакомого пастора у дома семьи моего брата Карла.

      – Но это хоть одна конфессия? – уточняет Ольга.

      – Почти. Часовня в ведомстве квакеров-протестантов, а церковь в распоряжении евангельских христиан.

      – Ну, Слава Богу! – выпалила Ольга. – А то ведь можно попасть в немилость к Всевышнему, перепутав молитвы.

      * * *

      Аркадия умиляло ее отношение к религии:

      Как говорила её бабушка, Бог всегда рядом, когда сердце ему радо. – И то верно: ни добавить, ни убавить.

      Ольгу же подкупала решительность Аркадия в закреплении интимных отношений, он явно не понимал из какого лагеря ей обломилась командировка.

      Она и целовалась то украдкой, как если бы любила под запретом, хотя на территории АЭС за ними никто не следил, и они перемещались между служебными зданиями и железобетонными корпусами, взявшись за руки.

      По Гаррисбергу влюбленные ходили редко, но американец всегда вел советскую подругу под руку.

      Надо полагать, это было вызывающе для граждан-пуритан, но для сексотов вдвойне невыносимо: от зависти и негодования.

      Ольга до встречи с Аркадием не была девственницей, но плевра коммунистических шор фатально опала с глаз комсомолки.

      Её возлюбленный этого мог и не заметить за столь короткий срок пребывания в плену любви, но Ольга преобразилась не только в своем сознании, но и во взглядах на окружающее.

      И то верно: Сексом насыщаются, любовью наполняются

      Короче, Ольга даже не смогла сообщить