В ожидании весны. Ованес Азнаурян

мальчики! Конечно, мальчики! А стонете, как старики! Я хочу веселиться. И я часто танцую, Тигран! Смотри, как я танцую!..

      Тагуи стала кружиться по комнате в каком-то бешеном вальсе и время от времени задирала юбку и делала неприличные движения…

      Когда стемнело, Ваге зажег свечу (не было света).

      – Сам сделал, – сказал он о свечах.

      Ему было очень неловко. И Тиграну тоже было неловко. Он не хотел видеть то, что увидел. Он не хотел слушать рассказ Ваге. Теперь, вспомнив рассказ, Тигран уже был уверен в своей догадке: Тагуи помешалась. Прямо Зельда какая-то! Он подумал, что хуже всего то, что и Ваге знает это, иначе он бы не написал такой рассказ.

      Тигран Гаспарян долго еще бродил потом по темным, неосвещенным улицам Еревана, прежде чем пошел к себе домой.

      Падал снег. Он падал так тихо! И зима подходила к концу. И никто не знал, когда же закончится Эпоха Страшных Зим.

      7

      В Эпоху Страшных Зим, в тот день, когда Ваге Саакян задержался в редакции газеты «Новое слово», где ему удалось с недавних пор устроиться на работу (март!), вдруг резко похолодало. Оказалось впоследствии, сотрудников «Нового слова» задержали напрасно. Шеф сказал сотрудникам, что должен сделать важное сообщение, и все думали, он будет говорить о повышении зарплаты, но потом секретарша объявила, что сотрудники могут разойтись: шефа сегодня не будет. Арам Назарян, ведущий отдел криминальной хроники, сказал секретарше, что это свинство со стороны шефа и что вообще пора бы выдать сотрудникам газеты, зарплату.

      – Вероятно, шеф сообщит завтра нечто важное, – сказала секретарша снова.

      – Нет уж, – сказал Арам. – Я завтра не останусь, как идиот, до восьми в редакции.

      Ваге Саакян вышел вместе с Арамом.

      – Свинство! – сказал Арам. Они шли в сторону метро, и Арам Назарян, красавчик «АН», как все его называли, бросал свирепые взгляды на прохожих. – Второй месяц не получаем зарплаты! – Он был похож на какого-то рьяного деятеля профсоюза. – Послушай, если у тебя есть немного денег, мы купим по пирожку, прежде чем пойдем домой. У тебя есть деньги?

      – Нет, – ответил Ваге Саакян.

      – Тогда извини, я куплю себе один, а то я до дому не доберусь.

      Ваге подождал, пока друг покупал пирожок у какой-то старушки, утверждавшей, что ее пирожки самые свежие и вкусные во всем этом районе, и они отошли в сторону.

      – У тебя дела совсем плохи, да? – спросил Арам. – Культурных событий становится все меньше и меньше, тогда как криминальных все больше…

      – Что же ты жалуешься? Ты должен быть доволен, – сказал Ваге, но Арам обиделся:

      – Зря ты так говоришь. Очень зря.

      Потом он предложил Ваге поехать к нему в гости, но тот отказался, потому что не успел бы вернуться к себе домой на метро, которое закрывалось в девять. AN не стал настаивать и, доев пирожок, попрощался, сказав, что свинство было их задерживать в редакции до семи. Ваге согласился с ним и пошел домой, который был, слава богу, близко. Дома его ждала Тагуи, его «кусочек солнца», по выражению Тиграна. Она была больна и лежала в постели.

      – Ну,