Дверг. Хранители Бури. Книга I. Андрей Юрьевич Пронин

страшных звуков или прочего, а из-за того, что, когда площадка спускалась или поднималась в ярусе, а не между ними, с платформы было довольно легко упасть. Утешало лишь то, что прадед короля Андвари повелел поставить железные борта по грудь гному. Конечно, глядеть на город сверху вниз было довольно приятно, но очень страшно.

      Подходя к небольшому пабу в кузнице, где должен был находиться Балин, Шор снова вспоминал знак клана того мастера и слова. Войдя в шумный и дымный паб, он сразу заметил искомого гнома. Тот любовно глядел на десять больших кружек с элем на его столе.

      – Мастер Балин! – окликнул его Шор, присаживаясь рядом и тесня других гномов-кузнецов.

      – А, мой старый, добрый знакомый! Говори быстрее, что тебе нужно, так как работы у меня невпроворот, и все хотят её отнять. – И быстро хлопнул по руке жадного гнома, который тянулся к крайней кружке на столе, тот не огорчился и приготовился ждать более удобного шанса.

      – Тебе знаком этот символ мастера и его девиз?

      Балин взял кусок бумаги с символом и брови его поднялись.

      – Парень, тебе лучше не знать, – сказал он тихо и опять ударил по руке настырного закопчённого гнома.

      – Почему? Что не так? – почти возмущенно спросил Шор.

      Балин нагнулся через стол и сказал так тихо, но что бы услышать мог только Шор:

      – Этот символ принадлежит моему сумасшедшему учителю, я так понимаю, ты знаешь из-за чего?

      – Знаю, прочитал в книге.

      – Ну, так вот, он немного сбрендил после своей последней работы. Когда меч был отдан тому человеку, – голос Балина стал ещё более тихим и грустным, видя, что тот гном всё-таки умыкнул его кружку. – Мой учитель сказал, когда я был у него дома последний раз: «Теперь я носитель тайны, и боюсь, многие попытаются её узнать. Мне надо остаться и подумать. Приходи завтра». Я согласился его оставить. На следующий день, на столе, посреди разгрома в его доме, я нашёл записку: «Ищи воробья, несущего меня позади себя в столь прекрасном третьем облаке в городе на дне озера, где луна Теневого солнца светит на столь мрачной закатной, древней людской стороне». Я долго ломал голову над этой запиской, но так и не нашёл решенья, показать другим я её не решился. Объяснение одно: мой учитель сошёл с ума. А жаль, он был самым искусным и умным гномом кузнецом тысячелетия.

      – Мастер Балин, я соболезную вашему горю, но вы не могли бы отдать мне эту записку?

      – Зачем тебе она? – спросил он с подозрением.

      – Я тоже хочу поискать ответ на эту загадку. Прошу вас, это очень важно.

      Балин долго пил своё пиво и думал. Когда он допил все девять кружек, он сказал с решимостью:

      – Хорошо! Мне она не к чему. Однако, даже если ты расшифруешь её, моему учителю должно быть сейчас никак не менее трехсот шестидесяти лет. Сам понимаешь, староват он стал, – и грустно улыбнулся.

      – Мне прийти к вам домой? – спросил Шор.

      – Незачем, я её всегда таскаю с собой. Когда мне не хватало вдохновения, я её перечитывал и созидал