Дверг. Хранители Бури. Книга I. Андрей Юрьевич Пронин

били вокруг, будто беря гору в осаду. Каждая вспышка сопровождалась титаническим грохотом, а жутко воющий ветер пел свою ужасную мелодию, вселяя ужас в сердца всех жителей вокруг горы.

      Шор немного потоптался на месте и нерешительно вышел наружу. Его целью был голый холм неподалеку от статуи Нордри Алхимика. Когда он поднялся, сражаясь с ветром, будто со стаей волков, мимо его лица пролетел ствол сломанного дерева. Собирая остатки гномьей храбрости, Шор встал на самую высокую часть холма и воздел топор навстречу небу.

      Как в замедленном сне он увидел, что небо разверзлось, а из него белым драконом вылетела молния. Надеясь на чудо, он не закрыл глаза. И тут произошло то, чего он меньше всего ожидал, когда молния была в метре от его лица, она резко изменила направление и забралась внутрь его оружия с громким свистом. Рукоять, где не была скрыта кожей, резко стала белой от жара, а сама секира стала отливать ярко-синим цветом. Шор с недоверием к произошедшему чуду аккуратно закрыл секиру чехлом, набитым опилками. Забыв про ливень и грохот молний, летящие предметы и грязь, он спустился с холма обратно в свой город. Его дядя стоял в воротах, и мелкие брызги оседали на его начинавшей седеть бороде и бровях. Когда Шор вошёл в город и за ним закрыли ворота, Андвари резко его обнял.

      – Я рад, что тебе это удалось. – Сказал он с гордостью и страхом из-за произошедшего. – Ты цел? Все нормально? Выглядело будто тебе конец, когда молния ударила в землю.

      – Дядя, боюсь, я спрятал в этот мешок спящего дракона, – ответил он и потряс мешком с опилками, которые были одеты на навершие секиры.

      Тут к нему подбежал его отец и тоже обнял его, хваля удачу за то, что его сын жив и стал героем. Чтобы не уронить секиру на пол, пока его обнимал отец, Шор отдал её одному из эскорта короля. Тот бережно взял секиру и тут же с криком её уронил, а потом стал сдирать с себя рукавицы. Его стальные, одни из лучших стальных рукавиц, стали красными от жара, а сами ладони были обожжены. Все гномы резко кинулись помогать бедняге. Шор, не веря в увиденное, снова взял секиру в руки. Его ладони остались целы.

      На следующий день он лично извинился перед охранником короля. Тот его благосклонно простил за пару бочек эля "Синева" и Шор с чистой совестью вышел из госпиталя, находившегося на втором ярусе тридцать первого чертога горы, чтобы раненые и больные могли быть ближе к свежему воздуху. Там же располагались казармы. Весь ярус пронизывали длинные, но чрезвычайно узкие, скважины для воздуха. Оглянувшись вокруг, и удовлетворено заметив, что все гномы-воины и городские стражники тренируются, чинят свою одежду, или отдыхают, он начал спускаться по ступеням. Недалеко был так же и лифт, но гномы использовали его только для перевозок вещей и больных. Редко для того, чтобы быстрее добраться до нужного яруса. Большинство предпочитали лестницы или гладкие спуски вниз и наверх.

      Пока он спускался на седьмой ярус, он размышлял, что теперь делать с секирой заряженной молнией. И почему она обожгла того воина, а его нет? Это было странно. В подобных ситуациях он спрашивал