Небесные корсары Амадеус. Григорий Гуронов

включая самого старого врача, ему хватило такта сегодня не говорить что-то из разряда «пора идти делать для вас похоронку» или «пора идти делить ваше имущество».

      – Ложитесь на живот, капитан, – сказал врач и указал на хирургический стол.

      – Сейчас сюда придут офицеры и командор, мне так будет неудобно проводить совещание. Я лягу на спину.

      – Вы хотите, чтобы я проделал дырку в своём рабочем столе, а потом подлез снизу и делал операцию, сидя на корточках? – лицо Зэмбы оставалось невозмутимым, но капитан уловил ухмылки на лицах его помощников, хотя на тех были надеты маски.

      Но старый хохмач не удержался и продолжил:

      – Вообще стол можно регулировать. Я подниму его на столько, чтобы мне можно было стоять в полный рост, но вам придётся вещать из-под корабельных светильников.

      – Я лягу на живот, – огрызнулся Сэндэл с ноткой железа в голосе.

      Зэмба понял намёк и просто кивнул.

      Операция началась, а через несколько минут начали подтягиваться офицеры.

      Первым вошёл младший лейтенант Вальдемар, он же Вальдер, Кораблёв, тот самый человек, которому нравились шутки Зэмба. Ростом примерно как капитан, рыжие короткие волосы, гладковыбритое, невозмутимо-скучающее лицо, покрытое множеством шрамов, которые остались после сотен дуэлей в мензурном фехтовании. Обычно такие дуэли проводились в полном кожаном доспехе, закрывающем даже лицо, но Вальдер ограничивался только очками. За ним вошёл лейтенант Гриер Волтан. Смуглый, среднего роста человек худощавого телосложения с косичкой на затылке и короткой треугольной бородкой. В отличие от Вальдера, лицо Гриера всегда было освещено дружелюбной улыбкой и в целом выражало позитив с лёгкой примесью флегматичности.

      То, что это именно они, капитан понял лишь по голосу, когда оба вошедших отдали честь, так как сам он находился в не очень удобной позе.

      – Где остальные? – спросил Сэндэл.

      – Уже идут, капитан. Мы немного раньше, – отозвался Вальдер.

      – Подождём их.

      Ещё примерно через пару минут вошли Эбер и капитан корабля Идрис Борнаэль. Или, как звала его команда и вся рота, командор. Он был ещё более худощав, чем Гриер, казалось даже, что он болезненно слаб и немощен, но всё это была лишь видимость. Немногие знали о его физических способностях. Взгляд его серых глаз, выражавших обычно лишь глубокую задумчивость, сейчас имел в себе ещё и печаль, которая отражалась на лицах всех присутствующих, кроме, конечно, Зэмбы, казалось, смотревшего на всё через призму чёрного юмора, и его помощников, которые от долгого общения с ним начали походить на своего начальника. Командор всегда носил головной убор, который выглядел как квадратная, плоская лёгкая шапка. Сэндэл не помнил, чтобы когда-нибудь видел Идриса без этой шапки. Это было как-то связано с его религией. Об этом он никогда не рассказывал, и никто его не спрашивал.

      К самой по себе вере и религии среди солдат, да и среди гражданских, капитан, в отличие от большинства