Небесные корсары Амадеус. Григорий Гуронов

лично, что было прямо противоположно заботе о собственных ранениях. Он несколько раз отмахнулся от медиков, предложивших ему помощь.

      Сэндэл уже шёл к офицерской мастерской, которая всегда находилась отдельно от мастерских обычной солдатни. Его шлем уже был снят и пристёгнут к армейскому стальному поясу. Звук его шагов гулко раздавался по коридору, но чуть поодаль была слышна и другая поступь. Подойдя к нужной двери, он произнёс:

      – Капитан Сэндэл Кёрт.

      – Голос распознан, – ответила механическим скрипом система защиты.

      Дверь сдвинулась, и её поглотила специальная полость в стене.

      Сэндэл сразу двинулся к механизму под названием «слуга доспеха». В отличие от рядовых и сержантов, которые должны были вручную с помощью специнструментов снимать с себя доспехи, старшим чинам помогал СД, встроенный в стену на каждом военном судне и казарме.

      – Процедура снятия военного доспеха класса «Центурион» начата, – из стены раздался ещё более трескучий голос, чем у систем защиты. И с этими словами механические руки с инструментами начали ослаблять зажимы вдоль позвоночника.

      Броня рядовых и офицеров неспроста имела такие названия. Уже никто не вспомнит, в чью голову пришла эта идея, но доспехи имели своеобразный стиль, как у армии давно ушедшей Римской империи, и их внешний вид соответствовал доспеху лорика сегментата римского легионера.

      Конечно, все открытые участки тела были закрыты пластинами брони, соединёнными между собой стальными жилами и электроникой.

      Рядовые носили доспехи класса «Принцип», и те являлись стандартом. Класс «Гастат» предназначался для младших офицеров до звания капитана. Такая броня имела куда больше возможностей по конфигурации, вплоть до креплений для индивидуального типа оружия. Показатели «Центуриона», доспеха Сэндэла, в свою очередь, были на порядок выше двух первых классов.

      На правой половине груди был выгравирован символ Небесных корсаров, там, где раньше находился герб его легиона, цифра II, а на левой приплавлены три медные восьмиконечные звезды, соответствующие его званию.

      Вошедший следом за капитаном заговорил.

      – Командир, вы… – начал Эбер.

      – Через пятнадцать минут у меня в каюте, позови Идриса, нам есть что обсудить, – перебил Сэндэл, блуждающий в своих мыслях.

      – Командир, вы ранены, вам нужно в лазарет.

      Капитан только сейчас заметил, как мигает красный огонёк где-то, где, возможно, могла бы быть голова СД, если бы она была ему нужна, и монотонный голос повторял:

      – Обширные повреждения левого ботинка, пробоина в районе голени. Рекомендуется присутствие врача перед продолжением процедуры снятия.

      – Отказ от рекомендации. Продолжить процедуру, – огрызнулся Сэндэл.

      – Приказ получен. Последующий ремонт займёт пятнадцать часов.

      Процесс был не из приятных. Кажется, осколки попали внутрь. СД имел функции и оборудование, позволяющие оказывать первую медицинскую помощь, но до робота-хирурга, как и до настоящего врача-человека, ему было