Окуляр магии. Кристина Воронова

загорелой и помолодевшей. Немного выгоревшие волосы казались чистым золотом. – Почувствовала, что я тут нужна. Что-то случилось? – она впилась в Божену пристальным взглядом светло-голубых глаз.

      – Зое уже лучше, – пожала плечами Божена, ощущая себя растерянной. – Даже температура существенно снизилась. И выглядит она бодрячком. Я только что от неё, фрукты завезла, так сестричка едва не скакала по палате, словно пьяный кенгуру.

      – Пошли, выпьем чаю, – Елена развернулась и направилась на кухню.

      – Сейчас, я только разденусь, – догадавшись, что прямо сейчас её никто не прогоняет, девушка сняла верхнюю одежду, надела тапочки и направилась на кухню, которая выглядела как отдел кухонной техники в дорогом магазине.

      Приятная ненавязчивая подсветка, новейшая техника, красивый кухонный уголок в светло-фиолетовых и белых тонах – прекрасный вид и ничего лишнего. Просто картинка в гламурном журнале.

      Почти королевским, властным жестом отправив её на мягкий кожаный      диванчик, Елена сама занялась приготовлением чая, выбрав зелёный, который любили все женщины в семье. Отец же предпочитал чёрный.

      Божене подумалось, что женщина, облачённая в длинный серебристо-белый халат и мягкие белые тапочки, кажется почти такой же юной, как и она сама.

      – Значит, дело не в Зое, а в тебе, – будничным тоном произнесла красавица, поставив перед ней чашку чая. Свой чай она задумчиво помешала ложечкой.

      Божена невольно порадовалась, что благодаря расположению уголка, она оказалась не рядом с Еленой, а напротив. Держать дистанцию – это ведь так естественно в её случае. Девушка неожиданно вспомнила, что в детстве она совсем не избегала прикосновений Елены, ей нравилось бывать у неё на руках или обнимать. Но тогда женщина не шипела, словно змея, каждый раз, когда её видела, и не наговаривала Зое на неё, упрекая в злобных планах по неправедной добыче наследства.

      – Что с тобой случилось? – более мягко произнесла женщина.

      – Тебе не всё равно? Нет, правда, я понимаю, что в своё время испортила тебе первые годы жизни с любимым мужем – моим отцом – так как ухаживать за годовалым ребёнком, да ещё и чужим – это тягостно и неприятно. Но ты сделала это для меня, и, чтобы ты про меня не думала, я благодарна. Но сейчас я вроде как совершеннолетняя, пусть и не по американским законам, мне уже двадцать и я вполне могу справиться со своими проблемами. Или хочешь позлорадствовать?

      Елена тяжело вздохнула.

      – Мне жаль, – наконец выдавила женщина, отводя взгляд.

      – Я слышала пару раз, как ты настраивала Зою против меня, – призналась Божена. Раньше она бы никогда не осмелилась ей это сказать, даже не потому, что боялась, а просто не хотела разрушать и так хрупкий мир в семье. Сейчас, когда она боялась за свою жизнь, все эти расшаркивания казались ей несущественными.

      – Я знаю, что это глупо, – наконец отозвалась Елена, потирая нахмурившийся лоб. – Но я сталкивалась с самыми разными людьми, большинство из которых как раз готовы были на всё ради жилья. И их даже нельзя было