Нужная работа. Михаил Бабкин

табелю, то, значит, мы были рядовыми, а теперь… э-э-э… ты вроде унтер-офицера, а я штабс-ефрейтора. Ну, где-то так, наподобие. Тогда, – он начал спешно оглядываться, – нам туда! – Далий указал посохом в другую сторону, не в ту, откуда они пришли к проплешине с амулетами.

      – И что там? – Марвину было все равно, он лишь для порядка спросил. – Тот самый лифт с баром?

      – Нет, не лифт, но тоже хорошо, – загадочно улыбнулся Далий. – Мне Гибарян когда-то показал. Правда, расположено далековато, придется погулять, но оно того стоит.

      – Гибарян, это который носатый? – догадался Марвин.

      – Он самый, – кивнул Далий. – Инспектор-аналитик, предсказатель нештатных ситуаций. Почти ясновидящий, ага. Шеф разрешает ему пить только во время работы, для расторможения подсознания. Для куража, в общем. Потому Гибарян очень любит свою работу. – Он бодро зашагал в обход проплешины.

      – Трудоголик, экий молодец, – идя следом, с пониманием отозвался Марвин. – А все же, что у тебя припасено?

      – Хрустальный бассейн с неиссякаемым фонтаном шампанского, – не оборачиваясь, сказал Далий. – С подсветкой дна… Феномен природы! В смысле, непонятный взбрык особняка. При желании можно искупаться, места хватает.

      – Обалдеть, – с чувством произнес Марвин. – Какой шикарный декаданс!

      – Мне начинает нравиться моя работа, – сказал он чуть погодя. – Честно.

      И это было правдой.

      Глава 3

      Кабинет шефа располагался на том же этаже, где и зал собраний.

      Недлинный коридор, ведущий к кабинету, был облицован черными мраморными плитами с утопленными в потолок редкими фонарями. Отделка напоминала городской колумбарий, где за каждой плитой-дверцей хранится урна с прахом какого-нибудь почтенного жителя. Гнетущее впечатление дополняло ощущение странной внутренней зябкости, охватившее Марвина еще при входе в коридор.

      Шагов через десять проход заканчивался тупиком, самодельной кирпичной стеной. Что скрывалось за ней, почему и для каких целей она была поставлена – Марвин не знал. По правде говоря, он вообще впервые видел в особняке рукотворную преграду: здесь, конечно, хватало всяких опасных мест, Далий на экскурсии водил, но даже там никто не озаботился не то что стену выстроить, но хотя бы повесить предупредительный плакат. Или написать на полу краской: «Стой! Опасная зона!» Поэтому кирпичная стена – бурая, с рядами неровной кладки, заляпанная цементом – выглядела на редкость неуместно и на редкость интригующе. Хотелось немедленно пробить в ней дыру и посмотреть: а что там, за преградой? Марвин вспомнил поговорку про кошку, которую сгубило любопытство, и решил обойтись без ненужного расследования. Тем более не руками же ломать.

      Дверь находилась справа, в конце коридорного аппендикса, такая же черная и блестящая, как облицовка. По незнанию ее можно было попросту не заметить и пройти мимо – если бы, конечно, не стена. Единственное, что выделяло вход в кабинет среди полированных плит, была серебряная ручка-грибок с выпуклым силуэтом