Лабиринты сознания, или Девять кругов моего персонального Ада. Яна Николаевна Губарева

есть считаете это возможным? – хитро улыбнувшись, девушка повернула голову в сторону журнального столика. – Что же заставляет вас думать так?

      – Составляющим любого правила является одно или несколько исключений различного рода, – вернув своему голосу прежнюю уверенность, ответил мужчина. – И, если существует правило, что таковое невозможно, всегда нужно делать поправку на то, что может быть одна-две-три ситуации на миллион, которые оспорят данное правило.

      – Логично, – тихо ответила Кристал, слегка потянувшись. Она вновь повернула голову, и на этот раз, открыв глаза, принялась изучать потолок. – Но все же вы чего-то недоговариваете.

      В кабинете воцарилось молчание, Дональдс не спешил продолжать диалог, вместо этого, он медленно перелистывал листы блокнота, ища нужный ему, девушка же, протянув руки к потолку, двигала ими так, словно то ли что-то ощупывала, то ли рисовала.

      – Что ты сейчас делаешь? – спросил мужчина, оторвавшись, наконец, от блокнота.

      – Сосредотачиваюсь… – тихо ответила девушка. – Он не любит, когда я прихожу к нему не готовой к действию.

      – К какому действию? – с легкой заинтересованностью, спросил Дональдс.

      – К, практически, театральному, – расслабленно улыбнувшись, ответила Кристал. – Я думаю, вы понравитесь Орею, ведь вы всегда, такой сосредоточенный.

      – Хорошо, скажи только, когда мы сможем начать… – положив рисунки на стол, прямо перед собой, Дональдс вглядывался в черты портрета проводника, с которым ему предстояло встретиться.

      * * * * *

      – Знаете, подозреваю, что в мире не существует театра, который мог хотя бы немного сравниться с этим залом, – потирая лоб, задумчиво сказала она. – Огромная сцена, и зал, на множество мест. Потрясающая акустика, и дорогое оформление. Когда я нахожусь здесь, мне кажется будто величие, пропитавшее это место, каким-то образом передается мне. Вот только есть небольшая досада.

      – Что же расстраивает тебя?

      – В этом театре никогда не будет зрителей, только я: актер, зритель, режиссер и постановщик, а так же драматург, костюмер…

      – Суфлер?

      – Нет, место суфлера здесь занято навсегда, но прежде чем вы узнаете его лучше, следует пройти врата, – уже ставшее привычным движение рук, судя по которым, Кристал вновь искала врата где-то в зарослях изгороди.

      – Изгородь снова спрятала их от тебя? – задумчиво спросил доктор, но девушка ничего не ответила, лишь улыбнулась уголками губ. Это был уже пятый зал, и этот вопрос стал для нее скорее риторическим, чем требующим ответа.

      – Эти врата спрятать легче всего, так как они – часть изгороди. Вы же видели рисунок! – уверенно, но, в тоже время, тихо сказала Кристал. – Основная часть, или каркас – это резная рама, за которую крепится тяжелый бархатный занавес, темного пурпурного цвета. На занавесе сделана вышивка, золотыми нитями. Вышиты маски: комедия и трагедия… – Кристал замолчала, кулачек правой руки сжался так, словно она держала что-то мягкое в ней. – Некоторые