Самый страшный возраст для мужчин. Ладюкова А.

все ясно, почему тебе не ясно я не понимаю,– сделав опять свой любимый жест.

      – Мне только понятно, что сегодня в доме убираешься ты, потому что в твоей коробке были какие то гайки и они разлетелись по всей квартире, что случилось?

      – Меня уволили, – тяжелый вздох.

      – Как это уволили? – Неистовое удивление, образовалось на бархатистом лице Аглаи.

      – А разве у слова «уволили» есть еще какой смысл? Ладно, пнули пинком, рассчитали без выходного пособия, сказали «отдыхай»!

      – Так подожди, они не могли тебя вот просто так уволить, это противозаконно, чтобы это произошло, что ты перечислил, должна быть веская причина.

      – Я старый, вот тебе причина!

      – Тебе скоро тридцать пять, а шестьдесят, что за бред?

      Тут Александр подскочил и начал вещать свою речь униженного спортсмена.

      – Не произноси при мне эту цифру! Меня заменили каким то молокососом, который мне в подметки не годится. Несправедливость! А меня пнули, видите ли у меня травма и возраст, не хотят мною рисковать! Скоты!

      – Так начинаем соображать, тебя понизили из-за некоторых осложнений здоровья, для твоей же безопасности. Но почему я не слышу слово «увольнение» ?

      – Я сам ушел, – голос его притих. – Я сказал, что не буду прислуживать этому сосунку, и что я самый лучший и самый незаменимый, в этом кстати они скоро убедятся, – встал в гордую позу неукротимого тигра.

      – И ты устроил скандал и забрал свои вещи, так?

      – Да, я гордый, и на побегушках, ни у кого не буду! Где мой коньяк, который мне подарили, когда я благоухал молодостью.

      – Это тот, который тебе на тридцати четырехлетие подарили?

      – Да, он самый, где он?

      Аглая поднялась с дивана, подошла к расстроенному мужу, обняла его и шепнула на ухо: « Может лучше чаю с бутербродами?». Но Александр уперто сегодня хотел выпить с горя.

      – Нет, хочу коньяк!

      – Тогда смею тебя расстроить еще больше, ты этот коньяк Валерону подарил, сказал: « я спортсмен, альпинист, мне алкоголь ни к чему!», – поэтому пошли пить чай.

      – Ну все теперь я не спортсмен, и не альпинист, теперь можно пить и есть. Я кстати вот чего купил, достает из большого кармана, завернутая в салфетку еще горячая самса.

      – Ага, значит коньяк и самса, понятно, вот как люди борются с неудачами.

      Он начинает есть эту самсу и крошки, подающие на пол еще больше взбесили Аглаю, которая уже собиралась покидать гостиную.

      – Ай, ты не поймешь, ты же логист, сел опять на диван, дожевывая самсу.

      Тут в голове Аглаи всплыла речь Петра, который также кричал во все горло о том, что Роза его не понимает и игнорирует его страдания и боль. Тогда Аглая решила, во что бы то не стало, поддержать мужа целиком и полностью, они ведь вместе прошли огонь, воду и медные трубы. Поэтому нужно было засунуть, куда подальше свое недовольство и отдаться мужу, как самое нежное и хрупкое плечо. Она вернулась к нему и села опять рядом, обнявши его еще раз, посмотрела в его карие глаза и на рот, который был