Невероятный М. Анастасия Алексеевна Фролова

– я этого кого-то не тревожу. Не всегда удобно, но от этого всегда становится чуточку спокойнее.

      Спустя пару часов (а, возможно, все четыре или пять – я потеряла счет времени) я вернулась туда, откуда пришла: сырая, замерзшая, с обветренным лицом и руками. Щеки и губы горели и пульсировали, я надеялась только, что внешне все было не так ужасно. Я осторожно потрогала волосы – они были мокрыми, холодными и жесткими.

      Снова станция, снова электричка, и я почти дома. Только я до него так и не дошла. Вспомнив, почему так получилось, я похолодела от ужаса. Первым делом обшарила кровать вокруг себя – никого. Прислушалась – ни из ванной, ни с кухни не доносилось ни звука. Я вскочила и принялась обыскивать каждый угол, заглянула под кровать, на балкон и в мусорное ведро, и еще раз на балкон, но, кроме меня, в квартире никого не было.

      Я вернулась в спальню, присела на край кровати, закрыла покрепче глаза, прикрыла уши ладонями и нырнула в темноту. События вчерашнего дня нехотя приобретали очертания. Память предлагала мне несколько версий, учтиво позволяя выбрать наиболее приемлемую.

      Итак, вернувшись из Хоута, я собиралась пойти домой. На полпути меня окликнули. К удивлению и некоторому, возможно, деланному неудовольствию это был мой бывший парень, Брайан. Высокий, красивый, талантливый. Не могу сказать, как так вышло, что мы начали встречаться, потому что просто не понимаю этого.

      Время от времени он делал фото для журнала, где я работала, и снимал крошечную студию в этом же здании. Помимо возможности часто видеться я получила возможность еще чаще наблюдать, как на него вешаются девицы разной степени привлекательности. Он не стремился скрывать повышенное внимание к своей персоне. Я старалась ему доверять. Нет, не просто старалась, но действительно доверяла. Все, казалось, шло хорошо.

      В итоге, мои сомнения оказались сильнее, я просто не смогла каждый день проходить это испытание: думать, насколько та или иная весело щебечущая девица лучше меня и как скоро он меня бросит. Тупость невообразимая. Если называть вещи своими именами, я смалодушничала.

      Превентивный удар, как я и предполагала, не стал для него потрясением.

      – Ты умница. Если считаешь, что так лучше, пусть будет по-твоему.

      Никакого сарказма. Никаких насмешек. Я ненавидела его за эти слова.

      Я не ждала, что он попросит меня остаться, не хотела этого и, по правде, очень боялась. Боялась, что не смогу второй раз озвучить свое решение. Почему нельзя было сказать что-то противное, почему он не дал мне повода по-настоящему злиться на него? Почему позволил мне сомневаться в правильности своего решения? За это его точно можно было возненавидеть. Нет, нельзя, конечно. Это же я дала слабину, я не смогла примириться с его работой, которая, в общем-то, к моменту нашего расставания никаких реальных проблем не создавала. Я очень слабая, и я, вот так новость, ненавижу себя за это.

      Кажется, это было два года назад или около того. Вскоре дела его пошли в гору, он смог арендовать студию поприличнее. И подальше от меня. Близкое соседство, как бы