Закон противоположности. Павел Лятошинский

вывески сквозь мокрое стекло.

      – Что было потом?

      – Потом бабушки не стало. Я училась в девятом классе, когда это произошло, – на щеке блеснула слеза и я приобнял её за плечи, – бабуля была мне самой близкой и родной, а я с ней не простилась.

      Накрыл ладонью кисть её руки. Она показалась мне очень холодной, и я машинально сжал пальцы сильнее.

      – У меня всегда холодные руки, ты ещё не заметил? – она слегка улыбнулась, свободной рукой смахнула слезу и убрала волосы с лица.

      Поднес руку ко рту и стал греть дыханием, целовать. Рука стала теплее. Она не пыталась отдёрнуть её и наблюдала за мной с интересом. У Яны очень красивые руки, запястье тонкое, пальцы длинные, прямые.

      – Тебе хорошо со мной?

      – Да, я счастлива. – Слова звучали фальшиво, от выпитого мартини язык немного заплетался. – Где же ты был лет десять назад?

      Я прикинул в уме.

      – В начальной школе.

      Она усмехнулась.

      – Тогда мне следовало бы тебя усыновить.

      – Это вряд ли возможно. Но зато я могу тебя уженовить.

      Она рассмеялась.

      – Это как?

      – Очень просто, выходи за меня.

      Лицо её стало серьезным, хмель моментально ушел.

      – А вот возьму и выйду, – она пристально посмотрела в глаза, видимо рассчитывала, что я отступлю, сконфужусь.

      – Отлично, тогда завтра же едем в ЗАГС.

      – Нет, завтра понедельник, у них выходной.

      – Значит послезавтра.

      Она протянула мне руку, и я пожал её.

      – Не пожалеешь, торопышечка мой?

      – Жалею только о том, что не встретил тебя лет десять назад. Пойдем спать, невеста.

      Помог Яне слезть с подоконника и представил её в пышном белом платье, сзади девочки в таких же белых платьишках несут длинный шлейф, а я стою перед алтарем в смокинге с белой хризантемой в петличке, как в голливудском фильме. Она входит, все оборачиваются, раскрывают рты, проглатывают языки. В картину примешался её слабоумный папаша, я его быстро убрал из своего воображения, но вместе с ним исчезло всё. Я знал, что ни платья, ни алтаря не будет. Подберем свободную дату, распишемся, и в лучшем случае, отметим это дело в ресторане в самом узком кругу.

      Глава десятая

      Утром мы делали вид, что вчерашнего разговора не было. Яна, как обычно, собрала малышек в садик, поцеловала меня на прощание и чуть ли не вытолкала за дверь. Она никогда не говорила, что будет скучать и не просила возвращаться скорее, знала, что я и так нигде не задержусь. Как же быстро я привык к её присутствию в моей жизни и как сильно этим дорожил! Не осталось и тени тоски по прежним временам, когда мы носились с ребятами по городу, приставали к приезжим абитуриенткам, пустоголовым, не способным ни прилично одеваться, ни достойно себя вести. Совсем другое дело – Яна. Она считает глупость пороком, а не достижением, мартышка же не способна долго занимать своим дурачеством, быстро наскучит, с людьми так же. С умной и опытной женщиной трудно, чувствуешь, что идешь против самого замысла природы, это же не ей, а мне