Карнавал сомнений. Карин Кармон

красивую, слаженную любовную историю не хватило духу, и я предпочла поставить в известность короткой смской Дэниз, попросив обо всём позаботиться и сообщить родителям. Младшая сестра, конечно же, мгновенно забросала вопросами. Пришлось пообещать отчитаться при встрече.

      – Это на наречии Альберты означает «нет»?

      Бросаю выразительный взгляд на электронное табло над головой:

      – Это означает, что нам уготовлен допрос с пристрастием, который начнётся минут через пять. Как, где, когда, почему, – многообещающе усмехаюсь. Уж если кто и мог переговорить Риджа, так это моя младшая сестра. – Готовься. Дэниз так просто не отстанет. У неё хватка, как у бульдога, а ехать до дома долго. Ну, а там к ней присоединится Эми.

      – Не сгущай краски, – хитро щурится друг. – Судя по фотографиям, твои сёстры очаровательные, безобидные, милые девушки.

      – Одно другому не мешает, – пожимаю плечами.

      – Волнуешься? – вдруг спрашивает Ридж.

      – Есть немного, – признаюсь я, пряча взгляд. Показываю рукой на движущуюся у ног ленту с чемоданами. – Кажется, наши.

      Я никогда не рассказывала Риджу в деталях, что произошло и почему я решила уехать из Риверстоуна. Тем более, почему не хочу возвращаться. Мне казалось, что за все годы нашей дружбы ему хватало того, что он знал обо мне с первых дней знакомства – Стива убили, убийцу не нашли. Мать одержала победу на выборах и стала мэром, отец взял на себя управление адвокатской компанией, Эми уехала в университет, Дэниз повзрослела, а мне стало тесно в родном городе. Лишь однажды, двенадцатого мая, в первую годовщину со дня смерти брата, когда Ридж застал меня в слезах у машины, я рассказала чуть больше – о часах брата и кольце Майка, которые хранила. Без имён и подробностей. Но даже сейчас, когда по собственной инициативе я тяну друга на мучительную встречу с собственным прошлым, говорить о нём сложно. И отчаянно хочется надеяться, что не придётся рассказывать больше, чем Риджу уже известно.

      – Ты сильно его любила? – Вопрос больше смахивает на утверждение.

      – Ты о ком? – зачем-то уточняю, хотя и так догадываюсь, кого конкретно имеет в виду Ридж. Машинально протягиваю руку к груди, чтобы коснуться болтавшегося на цепочке кольца, и, словно от удара током, отдёргиваю, вспоминая, что предусмотрительно оставила его дома в шкатулке с украшениями.

      Ридж молчит. Наклоняется вперёд, ловко подхватывает сначала мой чёрный с жёлтыми полосками по бокам чемодан, а следом свой – тёмно-синий с привязанной к ручке красной шёлковой ленточкой. Опускает их на тележку, выпрямляется с лукавой улыбкой:

      – Имей в виду, пару раз нам придётся показательно целоваться на людях.

      – Целоваться?..

      – Иначе нам никто не поверит, – Ридж деловито хмыкает, разворачивая тележку в сторону выхода. – Так что не вздумай заехать мне по физиономии, если не хочешь, чтобы они догадались.

      – Они?..

      Какого чёрта я постоянно переспрашиваю, как идиотка?!

      – Улыбайся, любимая, – слишком проницательный Ридж обнимает