Сочинения. Том 2. Стихотворения и проза. Евграф Жданко

и гордая луна.

      15 марта, 1988

      Осенний ноктюрн

      Сентябрьский дождь уныло сеет безнадёжность

      В промозглом воздухе, нависшем над землёй;

      Туман и дождь, поблёкший мир и невозможность

      В немом соседстве ждут исхода, жребий свой

      Влача безропотно, уныло, безучастно,

      Как будто жизнь их смысл утратила давно

      И смерть с минуты на минуту беспристрастно

      Безмерной вечности накинет полотно.

      Огромный город, рассечённый на две части

      Когда-то мощною, державною рекой,

      Подобно спятившей кобыле пегой масти

      С безумным взглядом и закушенной уздой,

      Несётся каменной бесформенной громадой

      Туда, где сутки тихо празднуют предел

      И неуспевший с нескрываемой досадой

      Клянёт безрадостный, пожизненный удел.

      В огромном городе нет места ощущенью

      Того, что жизнь водой уходит сквозь песок.

      Здесь все спешат, и неприкаянною тенью

      В огромном городе, где каждый одинок,

      Нахохлясь зябко и подняв потёртый ворот,

      В вечерней мгле скользит по улицам фантом:

      То Одиночество с тоской обходит город,

      И всяк себя при встрече с ним узнает в нём.

      В полночный час, когда дыханье спящей дочки

      Ознаменует дня прошедшего конец

      И мыслей нудных поредевшие цепочки

      Утратят связь их составляющих колец,

      В преддверьи сна, нейтрализатора невроза,

      Кто знает, может быть, в груди твоей на миг,

      А может, дольше, как подспудная заноза,

      Вдруг шевельнётся, породив чуть зримый блик

      В мозгу усталом, боль с гнетущим ощущеньем,

      Что кто-то ждёт за плотной сыростью дождя

      Тебя в ночи, неясным, призрачным виденьем

      К тебе в преддверьи сна неслышно приходя,

      А ты не можешь отогнать тот дух бесплотный

      И от реальности укрыться до утра,

      Сознанья светоч погрузив в туман дремотный,

      Чтобы забыть всё, что тревожило вчера.

      Знай: это я в твоей душе бужу тревогу

      И безотчётную о чём-то в сердце грусть.

      И даже если не угодно будет Богу

      Толкнуть навстречу нас друг другу ─ ну и пусть,

      Я всё равно в полночный час сквозь тьму густую

      Тебе пошлю моё печальное тепло,

      Чтобы оно согрело комнату пустую

      И на минуту стало больно и светло.

      Мы все умрём когда-нибудь, и в этом свете

      От нас, былых, не сохранится и следа;

      Недолго взрослые о нас поплачут дети.

      Да и что слёзы их? Солёная вода!

      Пока живые, надо взять у этой жизни

      Хотя бы часть её бесчисленных щедрот,

      Ибо в земле живут с уютом только слизни:

      Природа лучшего им просто не даёт.

      Сентябрь, 1988

      Уналашка

      Далёкий остров Уналашка

      Пред взором внутренним моим,

      Суров, как истая монашка,

      Стоит, скалист, неколебим.

      В старинной