По законам братства. Ирина Анатольевна Костина

примеряет по себе

      Всякий примеряет погоны и мундир по себе. Не по росту – лучше не надевай, посмеются. Ответственность тоже не всем по плечу. Она вырастает с человеком. Малышев один из первых в эскадрильи из числа молодых летчиков-штурманов освоился на новом месте, обрел настоящих друзей среди старших товарищей, что называется, по крупицам перенимал у них опыт. А поучиться было чему. У каждого – чуть ли не по тысяче часов налета, у многих – значки летчиков первого класса.

      – Дальний Восток с его сложным рельефом требует от пилота высокого мастерства, выдержки, умения в нужный момент принять единственно верное решение, – любил наставлять стажера Малышева капитан Беляк, – а то ведь как бывает: противник обычно придерживается погодных условий отрицательных. Соответственно, и мы должны уметь, если потребуется, пилотировать в экстремальной обстановке. Не лыком шиты!

      На этой фразе офицер хитро улыбался. А у молодого летчика в это время на душе «скребли кошки»: не всегда командир доверял ему управление машиной в сложных погодных условиях. Больше присматривался.

      …С поселков, расположенных вдоль сибирской реки, поступили тревожные известия о надвигающемся наводнении. Проливные дожди и многокилометровый ледяной затор подняли воду на несколько метров, и она рванула на левобережье, заливая поля, унося скот, затапливая постройки.

      Два звена вертолетов глубокой ночью подняли по тревоге. Пилоты собрались в классе летной подготовки. Через плечо соседа старший лейтенант Олег увидел, как комэск водит карандашом по списку командиров экипажей, делая какие-то пометки.

      – Хоть бы наш вертолет не вычеркнул с полетов, – обеспокоенно шепнул молодой летчик товарищу, – а то, когда еще появится возможность испытать себя в экстремальной обстановке? Не часто ведь такое случается.

      Подполковник поставил крестики против фамилий Скрылева, Замараева, Беляка. Дойдя до Малышева, на секунду задумался, но тут же уверенно обвел ее карандашом и поднял стрелкой к отмеченной тройке офицеров. В них он был уверен, как в себе: не подведут.

      Утро пришло промозглое и серое. Хлестать дождь перестал, но вот мелкая водяная пыль продолжала сеять сквозь низкие тучи. И все же надо было срочно вылетать на задание.

      Винтокрылые машины появились над селом, когда уже крайние дома залило по окна. Люди, забравшись на крыши построек, отчаянно махали руками, прося помощи. Вертушка старшего лейтенанта Малышева первой коснулась земли. Это был огород на пригорке с уже посаженным картофелем, единственно пригодное для посадки место. Быстро разобрали изгородь, и еще две машины втиснулись на клочок суши, едва не задевая друг друга винтами. Начались трудные часы спасательных работ. Двадцать, тридцать минут – и вертолеты, загрузившись людьми, брали курс на безопасное место. Спасатели остались и продолжали переправлять на лодках к сухому пятачку замешкавшихся стариков и тех, кто уступил место в вертолетах детям и женщинам. В иллюминатор хорошо было видно, как по низине в мутной воде