Пилюльки для души 2. Наталья Борисовна Хоц

когда вшестером возвращались в Москву – Аня с Витей, я, Гена, Леня и Сергей – глядя на проносящиеся за окном вагона огоньки, с грустью подумала: «Вот за этого человека я могла бы выйти замуж. Но не судьба». Подумала… о Сергее. Не понятно почему. Ничего не произошло особенного. Вел он себя безукоризненно, не приставал, веселился вместе со всеми, нахваливал пирожки как все, и бабу снежную лепил и в снежки играл. Сергей тогда и Сергей сегодня – два разных человека. И сегодняшний мне понравился, что тут сделаешь.

      Девятым валом на нас надвигалась сессия. Но где-то между зачетами и экзаменами вклинились главные праздники – Новый год и Рождество. Я уезжала домой, ребята меня провожали. А вот Сергея среди провожающих не было, и, кажется, я догадывалась почему. Вчера из больницы выписали Валентину.

      – А мы на даче будем справлять, – Генка был явно расстроен моим отъездом, – елку на участке нарядим, камин разожжем, сварим глинтвейн, а кто нам пирожков напечет?

      – Аня напечет, а Валя ей поможет.

      – Надь, мы ее не пригласили. Все же Новый год надо встречать с друзьями…

      – А как же Сергей? Он же вроде с Валентиной?

      – Вот это точно нет.

      На душе потеплело. Мы распрощались, твердо договорившись о встрече на каникулах. Поезд набрал ход. Народу в плацкарте было много, предновогодние деньки самое разъездное время. И вдруг:

      – Привет!

      – Ты?! – сначала думала, показалось, но нет, передо мной стоял Сережка собственной персоной.

      – Решил проводить тебя до Бологого. Поехал бы до Питера, но завтра у меня экзамен, как раз перескочу на встречный и утром буду в Москве.

      – Ну, ты даешь!

      Мы простояли в тамбуре полночи, ровно до Бологого, не замечая ни времени, ни холода. Не устали и не наговорились. Когда выходил, не попытался поцеловать, просто коснулся рукой руки. И тепло его прикосновения грело меня всю дорогу до дома.

      Дом, есть дом. Родители, братишка, бабушка, все вертелись вокруг меня, наперебой что-то рассказывая, показывая, советуясь и советуя. И все же в этом водовороте мне удалось как-то улучить минутку и поговорить с бабушкой наедине.

      – Бабуль, ты веришь в проклятия?

      – Наденька, я в бога верю, а не в проклятия. – То есть нельзя никого проклясть?

      – Надюш, я думаю, есть свет – есть тень, если есть добро, есть и зло. Но добро сильнее. Если бы капля рая попала в ад, ад стал бы раем. Если человек молится и не грешит, хм, старается не грешить, то никакие проклятия ему не страшны.

      – А если он в бога не верит?

      – Не про себя говоришь. Уже хорошо. Если сам не верит, пусть за него молится тот, кому он дорог.

      – Бабушка, ты думаешь, этого достаточно? – и я рассказала ей про Сережу, про его бывшую девушку, про нашу Валентину.

      – Ну, ваша Валька сама допрыгалась. Если грешишь, то и получаешь по заслугам. Это закон. А вот, что касается Сергея твоего…

      – Он не мой.

      – Что ж я слепая? Твой. Никогда не думала, что скажу это, но может тебе к Капе Нюман сходить. Посоветоваться.

      Я ахнула.