Пилюльки для души 2. Наталья Борисовна Хоц

что причиной переполоха стал обычный еж.

      – Вот это да! Такой маленький, а топал, как взрослый мужик.

      – Так это ты с мужиком собралась голой при луне плясать? – Стас был рассержен не на шутку.

      – Ага! И зрителей созвала, чтоб веселей плясать было! Я, – смотрела исключительно на Никитоса, – испугалась очень. Боялась, что нас кто-то спящими застанет.

      Он кивнул и ободряюще подмигнул мне, я тебя понял:

      – Абсолютно правильная реакция.

      – Правильная? – продолжал кипятиться Стас, – Вообще от тебя такого не ожидал, Ягода. Я бы сам все проверил. Зачем только разбудил тебя…

      – «Не буди казака, Ваше благородие! Не буди, атаман, ты судьбу свою…» – напевая, обняв Лельку, удалился Дрон.

      Ушел Никитос. Мы еще попрепирались немного, а потом уснули.

      Еще Стаса в палатке укусила сколопендра. Тоже была кутерьма. Дрон ногу поранил топором, рубя дровишки для костра, но это все так, мелочи жизни, а вообще все было круто!

      Утро восьмого дня тоже намеревалось стать добрым. Правда, море слегка штормило после вчерашнего дождя. Белые бурунчики сердитыми барашками бежали на берег, словно море пыталось что-то донести до нас непонятливых, но, конечно же, безуспешно. С утра была чуть-чуть на взводе. Мы со Стасом дежурили. Вернее как – мы. Стас спит, а я разожгла костер, сварила геркулесовую кашу на сгущенке, наделала бутербродов, заварила чай. А потом подумалось, какого художника! Почему Дрон с Лелей все делают вместе. Все! А я одна, да одна! Причем раньше у меня таких вопросов не возникало. А сегодня почему-то накрыло. Когда все расселись завтракать, якобы весело бросила Стасу:

      – Я готовила, ты моешь посуду! – и впилась зубами в бутерброд. Стас посмотрел задорно:

      – Не царское это дело!

      – Так ты пока не царь!

      – Именно что пока.

      – Я сказала, ты услышал.

      – Я услышал, ты-то слышишь, что говоришь и как?

      – Брейк! – рявкнул Дрон – Избавьте нас от ваших семейных разборок, не портите аппетит.

      Мы заткнулись. Но как бы там не было, Стас мыть посуду не пошел. Я подождала часа два, потом вымыла четыре миски и кружки, его посуду оставила грязной. Парни играли в преферанс, меня не взяли, дежурь, Ягода! Приготовила обед. Сама себя превзошла – первое, второе, третье и салатик.

      Когда садились есть, Стас пробубнил:

      – Что это наше кафе испортилось, посуда грязная…

      – Посудомойка забастовку устроила, вернее устроил.

      – А я не гордый. Из такой поем.

      – Поешь-поешь, вместе с компанией муравьев, паучков, может, и твой дружок ежик подлизал остаточки. Но ты ж не жадный.

      – Черт, – Стас вскочил и помчался мыть миску.

      После обеда посуда снова была в полном моем распоряжении. Стас пошел на принцип. Я тоже. Оставила его приборы валяться у костра и смекала, как бы половчее отнести к морю за раз все миски, кружки, каны и сковородку.

      – Я помогу, – Никитос быстро подхватил грязную посуду и направился к спуску.

      – Стоять! Ложи взад! – Ник удивленно оглянулся, но остановился. –