Век одиночества. Валентин Леженда

этот наш шаг с одобрением.

      – Подумай, проработай и доложи на ближайшем заседании, – согласился глава государства. – Но не увлекайся, а то с тебя станется выдвинуть ее на получение «Ордена Свободы» или «Премии имени первого Первого».

      – А мне? – робко вмешался Шестой, известный любовью к разного рода государственным наградам. – Мне можно такую премию? Такой меня еще не…

      – А ты что, наконец-то закончил свои мемуары о третьей Хонтийской? – перебив соратника, скептически осведомился Первый.

      – Мирка Лаксонен обещал, что через месяц допишет, – простодушно ответил старенький фельдмаршал, курировавший оборону.

      – Тогда и поговорим, – отрезал кормчий и вернулся к беседе с Третьим – самым молодым среди Радетелей, на которого возлагал большие надежды, видя в нем чуть ли не своего преемника.

      – Что нового?

      Генерал огляделся по сторонам. Хоть его люди и трижды проверили высокую трибуну на предмет обнаружения подслушивающих устройств, однако говорить о подобных вещах на людях, пусть и самых близких, рискованно.

      – Хотел доложить как раз после этого цирка, – понизив голос, произнес он, помахивая рукой исходящей восторгом толпе, – но раз уж вы спросили… Есть данные, что Страна Отцов готовится к новой кампании против Хонти.

      – Да ну?.. – весело спросил Кормчий. – Опять?

      Хонти была давней головной болью Пандеи. Никак не удавалось окончательно и бесповоротно решить вопрос с бывшим генерал-губернаторством распавшейся тридцать лет назад Империи.

      – Они не могли не заметить, что мы перебросили на хонтийскую границу еще одну дивизию. Теперь предсказуемо боятся нашего усиления в этом регионе. Дескать, мы, вмешавшись во внутренние дела соседей, поставим там своего человека, а уж потом, объединенным фронтом…

      – Ну да, конечно! – иронично поднял бровь Первый. – Тебе ли не знать, что Отцы – совсем не чета нашему Шестому и ему подобным… Они не хуже нас понимают простую истину: кто Хонти тронет, тот и проиграл.

      – Ага. Вы почти дословно повторили сказанное их Деверем, – уважительно кивнул Третий. – Как будто читали донесение моего информатора.

      – Надеюсь, он сообщает еще что-нибудь кроме банальностей? – фыркнул глава государства, едва не пропустив момент, когда ему полагалось положить руку на сердце во время исполнения государственного гимна.

      – Конечно. Например, Шурин предложил ввести в действие тяжелые системы, но не получил поддержку большинства…

      – Вот-вот! – расслышал знакомое название Шестой. – Тяжелые системы – это то, что нам надо. Они нас спасут! Правда, дорого, зараза, но расходы быстро окупятся.

      Первый скосил глаза на переминающегося с ноги на ногу фельдмаршала, верно угадав проблему, которая на самом деле беспокоила сейчас вояку. Вздохнув, он пододвинул ногой к соратнику ведро, специально поставленное охраной на трибуне для подобных нужд престарелых руководителей державы.

      Тонкая струя задребезжала о металлическую стенку.