Дочь императора. Альфред де Бре

храбр, как отец. Вот уже два года, как он уехал воевать с турками и говорят, что он там прославился. Его ждут назад со дня на день.

      – Так госпожа Маргарита не дочь госпожи фон Гейерсберг?

      – Нет, господин, это дочь ее кузины, которая умерла в чужих краях; будь Маргарита родной дочерью госпожи фон Гейерсберг, она не могла бы любить ее нежнее, чем теперь.

      – Вы, кажется, очень к ним привязаны?

      – О, да! – вскричала она с чувством. – Я бы охотно умерла за госпожу Гейерсберг и госпожу Маргариту.

      Едва она договорила, как старый купец, которого этот разговор по-видимому особенно интересовал, быстро повернулся к своему товарищу. Он поймал пристальный взгляд Георга, устремленный на Марианну с очевидным намерением.

      Вальдемар слегка нахмурил брови и отошел на несколько шагов. Он уже собирался предложить молодой девушке еще несколько вопросов, но ей пришлось уйти от него навстречу незнакомцу, который только что вошел.

      На вошедшем был старый кожаный кафтан, а сверху куртка из грубого сукна, довольно широкая и стянутая в талии широким поясом из желтой кожи, на котором висел длинный меч и охотничий нож. Весь этот наряд и длинные сапоги из бурой кожи были покрыты пылью и доказывали бедность.

      Вновь пришедший был, вероятно, из числа тех искателей приключений, которые так часто встречались в то время и предлагали свои услуги владетелям, достаточно богатым, чтобы содержать их.

      – Оглохли вы что ли, в этом трактире? – сказал он тоном, выражавшим в то же время и природное добродушие, и мгновенную вспышку нетерпения. – Вот уже четверть часа, как я стучусь, и никто мне не отворяет и не берет у меня лошадь, Я уже хотел ее вести с собой сюда.

      При звуке этого голоса, не похожего на грубый голос наемного солдата, Георг, младший из купцов, привстал с удивлением со скамьи.

      – Что там такое? – спросил старый купец.

      – Ничего, государь, ничего, господин, – быстро продолжал он, видя, что его товарищ сдвинул брови при слове «государь».

      Но в то же время он не спускал глаз с вошедшего.

      Пока оба купца переговаривались между собой, Марианна объясняла всаднику, что не может приютить его на эту ночь.

      Говоря это, она всматривалась в лицо незнакомца, как будто стараясь разъяснить какое то сомнение. Всадник заметил это и, оборотясь спиной к купцам, приподнял капюшон, мешавший различить его черты.

      Тогда Марианна увидела прекрасное лицо с благородными и правильными чертами, со светло-голубыми, замечательно блестящими и выразительными глазами, с ослепительно белыми зубами, придававшими особенную прелесть улыбке рыцаря.

      Молодая девушка вдруг остановилась среди начатой фразы.

      – Господин граф… – прошептала она.

      – Молчи! – сказал он ей торопливо. – Не называй меня по имени… Если бы кто-нибудь узнал, что я здесь, мне прямо из этого трактира пришлось бы идти на плаху.

      Марианна в ужасе всплеснула руками.

      – Да обо мне-то нечего говорить, – продолжал он. –