Рыжая Луна. Екатерина Евгеньевна Тараканова-Юмина

и самый крайний справа оказался Лизин.

      Ох, – вырвалось из ее уст, Аня «поплыла». Перед ней лежала ее крошка, вся в трубках, подключенная к аппарату искусственного дыхания. Три шприца «на автомате» доставляли в ее организм нужные лекарства. Малышка словно спала, лишь подъем грудной клетки давал понять, что она дышит.

      –Лизочка, роднуля, – было кинулась она к «кувезу», но сестра жестко остановила ее, не дав дотронуться.

      –Не будите!

      Аня глупо хлопала глазами и Батюшка, подойдя и встав рядом сказал:

      –Давайте начнем. Читайте со мной.

      Дальше пошла процедура крестин, только не в церкви, и не при крестных и без исповеди.

      Отец Тимофей открывал «кувез» и мазал миррой ручки и ножки ее дочурки, а Аня, вставшая в «ступор», просто стояла и крестилась. Она от души повторяла молитвы, делала все что требовалась, не отводя глаз от Лизы. Малышка была крошечная и явно плохо набирала вес. Она заметила, что на аппарате цифры пошли вверх. Аня про себя подумала, что это от того, что малышка поняла – Мамочка рядом.

      Она сдерживала слезы и только по окончании крестин, когда на Лизочку одели крестик, спокойно выдохнула. Ведь, теперь у Елизаветы появился свой Ангел-хранитель и он обязательно поможет ей поправиться. Столько сил ушло, тут самые хорошие врачи работают, оборудование хорошее, все получится.

      Батюшка отошел и его сменил врач. Даже в его походке Аня читала, что тот идет сообщить плохие новости:

      –Здравствуйте, Я Вячеслав Александрович Дронник, лечащий врач Тихомировой Елизаветы. Сразу хочу сказать, что Вам надо готовиться к худшему…

      –Но ведь, есть надежда, хоть какая-то?,-вопрошала Аня.

      В палату вошли две восточные женщины, как Аня мельком успела разглядеть по глазам, потому что все остальное было спрятано под паранджой, одна явно была чей-то Мамой, а следом шла Бабушка новорожденного, они встали напротив и стали молиться своим Богам.

      –Вы меня слушаете?

      –Да-да…

      Аня изо всех сил силилась запомнить все, что говорил врач. Он говорил много, но, по существу, перечисляя препараты, которые «колют» ее дочке, об операциях. О том, что почки почти не выводят жидкость, и это плохо. О том, что девочка пережила кровоизлияние в мозг, и никто не знает, как это скажется на ее развитии, если она вообще выживет.

      У нее помутнело в голове, и она перестала его слушать, а уставившись на малышку, смотрела не моргая.

      –Так, что вы меня надеюсь, услышали? Крепитесь!

      Врач ушел, оставив Анну и Лизу один-на-один.

      Аня не то, что рыдала, она почти орала. Руки, шея все было в ее слезах. Они дико щипали, словно сода, разъедая ее кожу. Это были и крики, и вопли, но снаружи она просто плакала, слегка коснувшись «кувеза». На какой-то момент ей даже показалось, что Лиза открыла глаза.

      –Боже, у нее Его цвет глаз.

      Она вспомнила, что у мужа тоже карие глаза и дочка просто его копия, такие же нос, ушки, щечки.

      Боковым зрением она заметила, что зашли ее родители, и заставила себя чуть успокоиться.

      –Какая