Рыжая Луна. Екатерина Евгеньевна Тараканова-Юмина

испытанием было общение по вечерам с мужем. У него на работе, как назло, был «завал», он поздно приезжал и совсем вымотанный звонил ей по скайпу. Они смотрели друг на друга и плакали, тихо, чтобы никто не понял, что они переживают. Потом он расскажет ей, как «выл» но ночам от бессилия.

      Аня старалась держаться, изо всех сил, и засыпая, она каждый раз молилась Богу в надежде что он услышит ее. И днем и после обеда и каждую секунду свой жизни она в голове прокручивала одну и ту же фразу «Все будет хорошо, все наладится. Лизонька сильная девочка, она поправится, и мы все втроем с нашим Папой уедем домой».

      Дрожь в руках, постоянно бешено бьющийся пульс на шее, она замечала, но стресс был сильнее, и расслабиться не получалось.

      Как-то раз, по-моему, день на седьмой, она сидела на лавочке в парке перед Перинатальном центром и ревела «на взрыв», потому что ей казалось что силы покидают ее тело, что душа вот-вот «вырвется» и она попросту сойдет с ума. Она смотрела на забор, за которым стояло красное трехэтажное здание-детская реанимация. Где-то там, лежала ее крошка и страдала, от боли, от одиночества. Несмотря на то, что у Ани «молоко пришло», врачи прописали пить против лактационные препараты и Лизонька даже еще не знает вкус молока, а может вообще не узнает…От всех этих мыслей истерика приобрела жуткий характер и Аня рыдала уже в голос.

      –Что ревем?,– услышала Аня и подняла глаза. Перед ней стоял врач-реаниматолог Иван Федорович и смотрел на нее с «укором».

      –Я., да ничего, -ответила Аня, пытаясь спрятать в кулаке носовой платок.

      –Да я вижу. Ты курила перед беременностью?

      –Да, но бросила.

      «Пойдем», —сказал врач и повел ее в «закоулки» зданий и где-то за гаражом он наконец-то остановился и протянул ей сигарету. От всех проходящих людей, их скрывала зеленая листва.

      –Да, я не хочу, – трясущимся голосом ответила Аня.

      –Кури, либо просто постой со мной.

      Она закурила, как будто и не бросала никогда. Никотин приятно расслабил сначала ее мозг и затем и тело. Она стала затягиваться более продолжительно и протяжно, смакуя каждую затяжку, как настоящий наркоман и неожиданно на ее лице появилась улыбка.

      – Вот, знаю, что гадость, но как же приятна первая сигарета. «Спасибо Вам», —сказала она, глядя в глаза врачу.

      Со стороны, казалось, будто он пытается ее успокоить, но на самом деле они просто стояли вместе и думали каждый о своем.

      Он о своей неудачной личной жизни, а точнее об ее отсутствии, о кредитах, о том, что скоро позвонит бывшая жена снова спросит про деньги на учебу их дочери в «универе», все стоит дорого…а сколько стоит его жизнь?

      Аня, немного успокоившись, попыталась пригладить спутанные волосы и только сейчас заметила, глаза явно опухли от слез. От нее пахнет потом и кровью, она стоит в растянутой майке и каких-то мешковатых шортах.

      «Надо переодеться», подумала она сама себе.

      –Запомни, цени каждый день своей жизни, чтобы не происходило. И еще, вот что я хотел сказать, плакать надо по умершим, а не по