А за окном – человечество…. Сергей Прокофьевич Пылёв

почему мы не встретились раньше? Я в своём одиночестве столько глупостей наделал.

      – Я бы стала очередной…

      – В любом случае, мне кажется, что настал наш час. Может быть, даже звёздный.

      – Ты уверен?

      – А почему нет? Кстати, именно сегодня ночью созвездие Цефея пошлёт землянам настоящий фейерверк. Падающих звёзд хватит все наши желания не только загадать, но и реализовать не откладывая.

      – И что ты предлагаешь?

      Я простодушно улыбнулся:

      – Поездку ко мне на дачу. Там весьма комфортно беседовать с небом. И друг с другом. Когда над головой рукав Млечного Пути, точно дым галактического костра.

      – Ты часом не звёздный пришелец?.. – усмехнулась Зоя.

      – Просто устал жить без любви.

      «Помолчим о любви…»

      Когда мой истинный француз Renault Megane Extreme с элегантным достоинством взял курс на дачный кооператив с праздничным названием «Салют», я взволнованно восчувствовал близость завершения моего тягостного гештальта вдовца.

      Нынешнее состояние моей «фазенды» вполне соответствовало переживаниям их овдовевшего хозяина: матерые сорняки типа канадской лебеды и канатника Теофраста, заросли жизнелюбивого терновника и змеистые кусты одичавших роз, ошипованных в панк-стиле. Из высоких зарослей рудбекии, похожей своими ярко-жёлтыми цветками на маленькие подсолнухи, меня поприветствовал сердитым хрюканьем мокроносый старожила-ёж Борька – существо, как и я до дня сегодняшнего, одинокое, с затупившимися седыми иголками.

      Готовясь к ужину, я первым делом старательно вытряхнул мертвенно-пыльные чехлы с дачной мебели. Для создания ретро-романтической обстановки кинул на стол белоснежную кружевную скатерть, связанную ещё моей мамой Татьяной Яковлевной в годы далёкой гагаринской эпохи – с тех пор она в нашем доме стала символом большого и радостного праздника. И поленца для традиционного дачного шашлыка я взял не абы какие, а самые знатные, наиважнецкие, – грушевые, кои лежали у меня в душистой вязанке дров особо, отдельным рядком.

      Нет лучшего места и лучшей минуты для отрадного разговора, чем возле таинственно, словно из ничего, мистически оживающего в потёмках огня…

      – У меня такое ощущение, что мы с тобой никогда не расставались и всю жизнь были рядом… – вздохнула Зоя.

      Я осторожно усмехнулся:

      – Когда я узнал, что ты вышла замуж, то получил ощутимый укол ревности.

      – Со мной было то же самое относительно твоей Марины…

      – Неужели мы предчувствовали, что доживать свой век будем вместе?

      – Во-первых, разве это уже решено? А, во-вторых, как плохо звучит – доживать…Почти как дожёвывать. Я может быть и соглашусь быть вместе, но только при одном условии – жить и не тужить!

      – А ты не забыла нашу встречу в Праге? Кажется, было самое начало горбачёвской перестройки. В СССР свирепствовал сухой закон. А там, в Чехословакии, на каждом шагу такое отменное пиво!..

      – Карлов мост! Да, все в памяти… – Зоя бережно взяла мою ладонь