Странники. Александр Юрьевич Абалихин

горы били яркие молнии, раскатисто грохотал гром, завывал ветер. На мостовую посыпались хлопья горячего пепла, стали падать камни. Комната, в которой находились губернатор и отец Педро, погрузилась во мрак. Дышать стало нечем. Священник, беспомощно взмахнув руками, завалился на шахматный столик. На голове дона Себастьяна, который выглянул в окно, вспыхнули волосы. Он дико взвыл и заметался по комнате…

      По склону горы на город наползала раскалённая пурпурная лава. Она не достигла окраин, однако горячего пепла и ядовитых газов хватило, чтобы уничтожить город и всех его жителей. Над островом Сан-Пуэбло заметались молнии, и на покрытый серым пеплом город хлынули едкие струи кислотного дождя…

      – Капитан, посмотрите на запад! – седой моряк указал тростью на поднимающийся над морем густой столб дыма.

      – Кажется, это поджариваются французы на Мартинике. Смит, я был уверен, что вулкан Монпелье скоро проснётся, – сказал капитан.

      – Нет, это немного южнее. Похоже, извержение произошло на другом острове – Сан-Пуэбло, – сказал Смит.

      Розовощёкий с небольшой бородкой сухопарый человек лет тридцати в красном камзоле, которого седой моряк назвал капитаном, усмехнулся и сказал:

      – Я не успел посчитаться сам с сеньором Себастьяном Арибе. Господь выполнил за меня эту благородную работу. Пусть эта чудовищная печь остынет. Несколько дней переждём, а потом направим нашу «Ласточку» к острову Сан-Пуэбло.

      Через неделю корабль, над которым реяли британский и чёрный пиратский флаги, приблизился к острову Сан-Пуэбло. Капитан не верил своим глазам: на месте некогда утопавшего в густой тропической зелени острова теперь посреди моря лежал безжизненный остров, покрытый застывшей лавой и серым вулканическим пеплом. «Ласточка» встала на якорь в бухте напротив бывшего города.

      – Смит, спустите шлюпки и осмотрите разрушенный город, – приказал капитан. – Правда, похоже, нам здесь не удастся ничем поживиться.

      Англичане с трудом пробирались по узким улочкам, засыпанным остывшим пеплом. На высоком холме они увидели единственное уцелевшее серое здание с зарешёченными окошками, из которого доносился не то стон, не то вой. Корсары выломали дверь и проникли внутрь строения, которое оказалось тюрьмой. В одной из камер они обнаружили живого узника с безумными глазами. Лицо и одежда несчастного почернели от копоти. Его связали и доставили на корабль.

      – Кто ты? Испанец? – поинтересовался капитан.

      Человек нечленораздельно замычал и выругался.

      – Кажется, он говорит на испанском языке, – сказал Смит.

      – Что ж, если он был узником у испанцев, будучи сам испанцем, то он неплохой человек. Однако у него жуткий вид. Я придумал, что с ним следует сделать. Мы привяжем его на носу корабля, и он будет пугать наших противников во время боя, вращая своими безумными глазами, – сказал капитан под дружный хохот своей команды.

      – Тогда даже экипажу «Летучего голландца», с которым мы недавно разминулись, не поможет сам дьявол, – добавил Смит.

      Лопес