Странники. Александр Юрьевич Абалихин

порох сырой, – сказал боцман.

      – Гуллит, я верил в тебя! – сердито произнёс капитан.

      – Я не военный моряк, – оправдывался боцман, – Лучше скажите, как вы поверили этому скупердяю Лейгенсу?

      – Как я поверил этому известному защитнику Республики? Действительно, как?! Одно меня утешает: похоже, что золото не достанется этому старому скряге. Чёрт побери! Боцман, пошлите, наконец, матросов в трюм. Пусть вскроют другие бочки с порохом.

      Впрочем, Ван Дейк понимал, что уже было поздно. Гарпунная пушка на «Осьминоге» вызывала у корсаров лишь глумливые ухмылки. Некоторые матросы «Осьминога» смалодушничали и стали прыгать в воду.

      За спиной Ван Дейка вспыхнул яркий золотистый свет. Капитан оглянулся и увидел Лопеса, вокруг которого клубился золотистый туман. Вскоре туман окутал палубу. Контуры предметов стали размытыми, в воздухе заблестели яркие искорки. Пиратский корабль тоже стал полупрозрачным. Крючья, которыми морские разбойники пытались зацепиться за борт «Осьминога», проваливались в пустоту. На какое-то время Ван Дейку показалось, что он стал невесомым. Он видел искажённые от ужаса лица разбойников. Послышалась грубая английская речь.

      – Дьявол! С голландцами сам Сатана! – раздавались возгласы корсаров, поражённых происходящим с голландским кораблём.

      Некоторые злодеи уже успели перепрыгнуть на палубу голландского парусника и рубили саблями плохо вооружённых моряков. Капитан отругал себя, что в спешке забыл свой пистолет на столе в каюте. Гуллит выстрелил в упор в одного из пиратов, который оказался рядом с ним и Ван Дейком. Однако англичанин не упал, а, взмахнув саблей, опустил её на голову капитана. Удара голландец не почувствовал. Сабля прошла сквозь него, не причинив никакого вреда. Корсар отпрянул. Ван Дейк с удовлетворением отметил, что в глазах его противника мелькнул неподдельный ужас. Англичанин отбросил саблю и бросился за борт. В воду с криками начали прыгать другие морские разбойники и голландские моряки. Мимо остолбеневших корсаров, находившихся на своём корабле, и сквозь их судно проплыл окружённый золотистым сиянием голландский парусник с размытыми контурами, который на глазах начал растворятся в воздухе. А вскоре корабль-призрак и вовсе исчез.

      На мгновение стало тихо, только в воздухе раздавались щелчки и слышалось потрескивание. Корсары впервые за многие годы истово молились…

      Золотистое сияние пропало, и предметы вокруг стали хорошо различимы и осязаемы. В воздухе повисла неестественная тишина. Ван Дейк осмотрелся. На палубе «Осьминога» в растерянности стояли Гуллит и Лопес. Пиратский корабль исчез. В небе сияло серебристо-сиреневое солнце. Капитан зажмурился. Он подумал, что вспыхнувшее недавно золотистое сияние ослепило его, и поэтому светило приобрело столь странный цвет.

      – Лопес, вы всё ещё вертите в руках вашу чёртову штуковину? – не узнавая свой гулкий голос, спросил Ван Дейк. – Но как бы там ни было, спасибо вам за наше чудесное избавление. Пираты куда-то подевались.

      – И наша команда тоже пропала, –