Четыре Сергея. Константин Иванович Галуза

пакет с початой бутылкой водки и пирожками, в том месте административного корпуса, где ночной сторож её непременно найдёт. Тот решит, как обычно, что начальство опять кого-то шугнуло в дневную смену. Находит он не первый раз, пьёт как свою – «приручили». Пирожки из заводской столовой, будут с ливером, водка – с каплей клофелина, (это так, на всякий случай, что б спал крепче). Он и без клофелина храпит так, что утром не добудишься, потому, что без своей чекушки-четвертинки, на работу не приходит. Спит крепко всегда. Ломать-корчевать, давно насверленный, бетонный пол в кассу, можно будет спокойно.

      Эта часть сложностью не напрягала. Сторож исправно пил «тренировочную» водку два месяца, даже пирожки все не съедал, уносил домой, а дальше никак не складывалось.

      Садилось осеннее солнце. На фоне полоски озера, шелестящих бурых карагачей, тёмной спиной выделялся бронзовый воин. Вечерело, по тротуарам и тропинкам торопились редкие прохожие. Иногородние, подгоняемые сухой листвой, чапали к автовокзалу ещё быстрее. Один, в кепке, невзрачной советской куртке, каких не продают уже, заинтересовался, – поднял на ходу кружащийся, пустой бутылёк.

      – Смотри вон поднял.

      – Зачем он ему нужен?

      – В посёлках китайской водки ещё не видели, наверное. – предположил Родя.

      – Наливай, допивать будем, ещё в Шайбе виснуть…

      – Полная голова пыли, давайте, что б всё хорошо было, – предложил Кореец, – надо уходить.

      Темнел и ветер, кроме сора он уже нес холод, зябли руки.

      – а нафига, вот правда, тому колхознику пустая бутылка?

      – Может наливать что-нибудь будет, с собой носить – она лёгкая.

      – Без пробки?

      – Да найдёт.

      – Чего носить?

      – Спирт, например. У тебя же фляжка есть…

      – Так-то фляжка…

      Они разлили и выпили. Выкинули бутылку, бумагу от беляшей и стаканчики в чугунную исполинскую урну у лавочки, и без слов направились через утоптанный в тропинку газон, в кафе, неподалеку. В простонародье – «Шайбу».

      А мужик, поднявший со ступеней монумента пустую китайскую бутылку из-под водки, перейдя дорогу, у автовокзала, при входе, бросил её в урну.

      Первым шагал Иса, он участвовал, потому что всегда был своим, и привык быть со всеми. За ним шли двое – Сергей, неожиданно надумавший дело, (бригадир слесарей), и Сергей Виндергольд, (он же – «Золотой», среди своих), согласившийся ломать пол в бухгалтерии, потому что пришёл к выводу: скучно и блёкло жить без денег крупных. Четвёртого Сергея, Корейца, увлекала возможность продумать всё до мелочей, умно взять деньги. Расчёт и внимание к деталям занимали его гораздо больше моральных соображений. Читал он много, и, если бы не тщеславие это служило бы ему с пользой. Надо добавить, все были не богаты, из обычных семей, без криминального прошлого.

      «Шайба» гуляла громко со входа. Они прошли в бар на первый этаж. Столик свободный был, и не один, – рано ещё. В советское время «Шайба» была местом знаковым, мест