Пять капель смерти. Антон Чиж

врачебной части и мертвецкой. Так ведь Лебедев курил такие особые сигарки, что даже в мертвецкой вынести их дух нелегко. Думаю, ладно, ради такой чести вытерплю и на себя все возьму.

      Спасло меня появление господина Ванзарова.

      Считаю необходимым сказать об этом малоприятном господине следующее… Ах да, вам же, Николай, говорить бесполезно. Для вас Ванзаров – свет в окошке. А сколько вас гонял… Ладно, ладно, не обижайтесь.

      Зашел ваш обожаемый Ванзаров, ни здрасьте, ни до свиданья, а сразу с порога:

      – Что нашли?

      Господин Лебедев не растерялся, а смахнул простыню, обнажив тело до пояса, на котором свежие следы вскрытия уже зашиты суровой ниткой:

      – Прошу к нашему столу!

      Ванзаров смотрит искоса и спрашивает:

      – Отогревали?

      – Вечно от вас поступает лежалый товар! – отвечает ему. – Только не в этот раз. Тело не успело окоченеть. Почти что теплое.

      – Когда же мистер дипломат умер?

      – Если судить по температуре тела – часа два назад.

      – То есть когда его пристав обнаружил, он был еще жив?

      – В том-то и дело, что нет.

      – Аполлон Григорьевич, что за загадки, – вижу, Ванзаров сердится.

      – Пока не могу сказать. Одно наверняка: у погибшего была ненормально высокая температура тела. Что, как подозреваю, помогло ему продержаться до утра.

      – Это все?

      Лебедев мне подмигивает:

      – Ну как, коллега, расскажем этому наглому господину, что мы нашли?

      Мне-то что, я вежливо молчу. Лебедев продолжает:

      – Начнем с того, что вас должно больше всего интересовать: причина смерти…

      – Безусловно, – говорит Ванзаров.

      – Таковой не обнаружено.

      – Я не очень расположен к шуткам.

      – Факты таковы: на теле нет следов от ударов или порезов. Внутренние органы не подвергались воздействию. Кровоизлияния нет ни в брюшной полости, ни в легких, ни в черепе. Никаких признаков удушья. Позвоночник не поврежден. Явных следов отравления или употребления алкоголя нет. Нет даже признаков обморожения. Такое впечатление, что здоровый организм выключили. Будто фокусник приказал: «Умри!» – и кролик послушно сдох.

      – В таком случае обрадуйте, что удалось установить.

      – В желудке найдены следы жидкости, поступившей туда незадолго до смерти.

      – Яд?

      – В том-то и дело, что нет. Перед самой смертью он пережил нервное возбуждение, которое привело к резкому увеличению физических сил.

      – Это вы про застывшую улыбку?

      – Это я про то, что перед кончиной он скакал, как горная козочка, и парил в небесах от радости…

      Лебедев помахал руками, изображая птичку. Прямо сказать: довольно массивная птичка, точно не взлетит. Улыбнуться я не посмел.

      – А потом его выключили и оставили умирать на льду? – спрашивает Ванзаров.

      – Именно так.

      Совсем помрачнел господин Ванзаров. Не обрадовали его новости. Выходит, что дипломат вел себя крайне