Наследник чемпиона. Сергей Зверев

с той, в которой находился подследственный, вышел привязчивый главврач. Тот держал у уха телефонную трубку и растолковывал что-то невидимому собеседнику.

      – Да, да, Ирина Павловна, внутривенно два куба ноотропила, кавинтон также внутривенно, физраствор… Можно семакс по капле в каждый носовой ход. Нет, антибиотики исключены.

      Получивший за время боксерской карьеры что-то около десяти сотрясений мозга, Мартынов знал названия только упомянутых лекарств, не имеющих к кардиологическому отделению совершенно никакого отношения. Сержант же, помнящий лишь «ацетилсалициловую кислоту» по причине того, что «аспирин» было запомнить труднее, с уважением посмотрел на Мартынова.

      Остановившись подле стража порядка, продолжающего караулить в дверях покой какого-то больного, Андрей Петрович еще раз строго посмотрел на высокие ботинки стража порядка.

      – Сейчас вам принесут бахилы и халат. Но вы уж, пожалуйста, соблюдайте правила…

      Халат и стетоскоп он скинул в мусорный бак по пути в детдом, даже не выходя из машины. Протянул руку и выбросил.

      Некоторое время на душе лежала тяжесть, но вскоре она сошла.

      Вечер наступил гораздо раньше, чем на это рассчитывал Мартынов. За делами время пролетело незаметно, и теперь, когда на часах половина девятого, нужно суметь вовремя остановиться. Мера – главное, что должно двигать человеком, занимающимся негосударственным розыском. А это означает, что ехать домой к Крутову, возвращать его в детский дом для продолжения поиска документов – чрезвычайно глупое и опасное мероприятие. Мужик он, как пришлось убедиться, внимательный. Никак не мог совместить воедино прическу и костюм. Значит, делает выводы, значит, мыслит рационально.

      Еще раз посмотрев на часы, Мартынов решил проехаться по городу и найти самую неприметную гостиницу.

      Приглянулась было гостиница «Север», но она кишела китайцами, как кухня алкоголика тараканами.

      В «Сибири» оказался отдельный пост милиции при гостиничном комплексе, а в этом случае не могло даже идти речи о том, чтобы здесь останавливаться.

      Хотел приютиться в «Уюте», и даже стал вынимать паспорт гражданина России на имя Белозерцева, но вдруг откуда-то сбоку подвалил какой-то ханыга и заявил, что единственное свободное место в этой «дешевой харчевне» – это в его номере. Он очень рад этому, и у него припасена, специально для этого случая, бутылка перцовки. Администратор подтвердила оба факта, после чего Мартынов молча поднял сумку и вышел наружу. Последний раз он пил перцовку на «строгаче» в Хатанге, и от одного только слова «перцовка» у него возникала устойчивая изжога. Хотя дело, конечно, было не в ней…

      В гостинице технического университета до него не было никакого дела, и это радовало. Огорчало лишь отсутствие горячей воды, о чем сообщалось в коротком коммюнике на стекле дежурной по этажу. Развернувшись, Мартынов еще полчаса разъезжал по улицам города, после чего совершенно случайно наткнулся на гостиницу под названием «Центральная». И это заведение устроило американца по всем параметрам.

      Быстро раздевшись, Андрей Петрович встал под душ. Он не выходил