Метро 2033.Последнее убежище (сборник). Сергей Москвин

без всякого выражения смотрит на собственный отряд «панцирников» и вяло отмахивается:

      – Это все бирюльки, не поможет особо, больше для понту вырядились. Ставку на другое делаю… Ты к наркоте как относишься?

      Сплевываю в ответ:

      – Самолично расстреливал наркоманов и барыг!

      – Молодец, хоть что-то в тебе правильное есть. Видать, даже в самой черной душонке просветы встречаются.

      С этими словами площадник извлекает из вещмешка небольшой металлический ящик, напоминающий по виду безыскусную, лишенную малейших узоров шкатулку. Внутри медицинские шприцы и ампулы, аккуратно уложенные в несколько рядов.

      – Это то, о чем я думаю? – остается надеяться, что Додон услышит всю глубину презрения, заложенную в емкой фразе.

      – То, да не то, – качает седой головой он. – Кайфа не жди. В несколько раз увеличивается реакция, боль практически полностью блокируется, силы прибавляются… Главное, в запале мутов поверх себя не поднимать – кости рук от массы такой хрустнуть могут, а ты даже и не заметишь, героический муравейчик…

      Я с интересом кручу заполненные мутной жидкостью стеклянные ампулы:

      – Забавная штучка. А побочка?

      – Кто ж его знает? Препарат старый, экспериментальный… Говорят, два шприца – смертельная доза, через пару часов разрыв сердца гарантирован. А тут аж по три дозы на брата. Если кто рассчитывает жить вечно, могут…

      – Не могут, – зло обрываю я. – Давай свою дурь. И уточняю: по три на брата.

      – Молодцом, – старый воин вновь щедрится на похвалу. – Был бы не таким конченным засранцем, мог бы стать неплохим солдатом.

      – Да пошел ты…

* * *

      – Проверка связи! – шипит в ухе одолженный Додоном наушник. От неожиданности вздрагиваю: громкость выкручена на полную катушку.

      – Слышу, слышу…

      – Динамик не вздумай закрутить, – вновь раздается надсадный хрипящий голос. – Скоро все превратится в ад, а в аду стоит такой грохот, что…

      – Понял, конец связи! – Я грубо обрываю, не нуждаясь в объяснениях. От уколов кружится голова, глаза режет, а в ушах без остановки что-то шумит – наверное, кровь прилила к голове. Сейчас бы посидеть парочку минут, оклематься. Однако сначала надо расставить людей по оговоренной с мерзопакостным площадником схеме, тогда и…

      Поначалу робко, еле слышно, а потом, все увереннее набирая ни с чем не сравнимую силу, сверху раздается колокольный набат. Через минуту его мелодичный и одновременно напористый перезвон наполняет все пространство вокруг, изгоняя извечную тишину пустынного мертвого города далеко за его пределы. Запрокинув головы, все – и площадники, и динамовцы – устремляют восторженные взоры на раскачивающиеся в вышине колокола. Металл поет. Пусть прощальную песню, за которой уже не будет ничего, – неважно! Если ты слышал, как рыдает и смеется железо, тебе больше нечего бояться в этой жизни. Священный металл зовет в бой, наполняя душу трепетом и отвагой, вселяя… пусть не надежду, ее нет ни у кого, но ощущение ненапрасности