Крысиная охота. Кирилл Казанцев

Стонал от боли, хромал, хватался за стены. А тот терпеливо ждал, даже усмехнулся, когда у заключенного переплелись ноги, и он едва не треснулся носом о дверь.

      – Кругом! – скомандовал надзиратель, и Никита принялся со скрипом поворачиваться.

      – Руки сюда! – Ион, присев и выгнув спину, просунул сжатые конечности в оконце. Тюремщик не церемонился, схватил их за запястья и потащил к себе в коридор, не обращая внимания на стоны и протесты. На запястьях сомкнулись наручники.

      – Четыре шага вперед! – И Никита на подгибающихся ногах, с вывернутыми за спиной руками, побрел к своей шконке.

      – На месте! – заскрежетали острожные запоры, со скрипом отворилась дверь. – На выход, касатик! Да без глупостей!

      Генерал Олейник сидел в комнате для допросов, за видавшим виды массивным столом, и неприязненно разглядывал цветастые пугалки на сигаретной пачке. Двое дюжих контролеров втолкнули арестанта с поникшей головой – он висел между ними и почти не мог переставлять ноги.

      – Разрешите, господин генерал-майор?

      – Разрешаю…

      Арестанта взгромоздили на прикрученный к полу табурет. Он обвис, словно под рваниной не было ничего, качался, но пока не падал. Созерцал пространство между коленями. Избили его, конечно, с усердием. Не человек, а несчастье. Руки оставались скованными за спиной, отчего он казался каким-то вывернутым. «А побуду-ка я добрым полицейским», – подумал Григорий Алексеевич.

      – Оставьте его здесь и можете идти, – распорядился он. – Ждите за дверью.

      – Вы уверены, товарищ генерал-майор? – растерялся один из контролеров, на глазок оценивая расстояние от арестанта до стола (порядка трех метров). – А может быть, лучше…

      – Ой, идите уж, – отмахнулся генерал. – Боитесь, что я его побью?

      – Простите, товарищ генерал-майор… – контролер стушевался, и оба покинули помещение.

      Закрылась тяжелая огнеупорная дверь. Себя не уважать – бояться такого доходягу. Григорий Алексеевич расслабился. Слева под рукой кнопка для вызова охраны, справа – выдвинутый ящик с компактным «Браунингом». Царила тишина, генерал с растущим интересом разглядывал «мстителя» – он просто пожирал его глазами. В изможденном существе не было ничего угрожающего. В тюремную одежду его пока не переодели – весь рваный, в грязи, в кровоподтеках. Такое ощущение, что он клонился набок и в любую секунду мог упасть.

      – Здоровье пошатнулось, Никита Владимирович? – пошутил генерал. – Куда-то клонится? Деформирована аура и блокированы чакры? – блеснул он нехарактерными для мента словечками.

      Арестант молчал. Голова его была опущена, взгляд отсутствовал. «Сидит и ждет, пока придет удача», – подумал генерал.

      – Вид у вас, Никита Владимирович, не очень презентабельный, – посочувствовал Григорий Алексеевич. – Такое впечатление, что вы неудачно обошли фуру на встречной полосе, – он дружелюбно улыбнулся. – Нельзя так жить, уважаемый.

      – Так и живем,