Когда расцветут гладиолусы. Ирина Говоруха

вонючую сумку? Там, наверняка, есть инфекция, прыгают клопы и собачьи блохи.

      Ксюша, не справившись с любопытством, подбежала и стала заглядывать через плечо, словно маленький жирафик. У нее был абсолютно черный язык, словно при дисбактериозе.

      – Что ты ела?

      – А, ничего. Я просто с утра раскрасила язык фломастером. Хотела быть похожей на собаку Баскервилей.

      Ольга достала что-то яркое, шерстяное, спрятала за спину и стала рассказывать:

      – Сегодня водитель ехал другой дорогой. Основная трасса была перекрыта, и мы вынуждены были двигаться в объезд. С двух сторон тянулся довольно старый лес с голубыми соснами, говорящими корягами и живым мхом. На поляне сидели три лесных русалки в лисьих жилетах и вязали себе модные пальто. То-о-олстыми нитками. Не верите?

      Малыши забыли о своем воинственном настроении и отрицательно закивали, почесав оттопыренные, словно у Чебурашки, уши.

      – Я это предвидела и принесла вам образцы.

      Накануне целый вечер Ольга вязала на спицах два маленьких пальто из дешевого акрила. В них были длинные рукава, крохотные пуговицы и самые настоящие карманы, внутри которых торчали записки. Ксюша опять задрала рубашку и стала нервно чесаться, оставляя на коже полоски, словно после порки крапивой:

      – Прочитай, а то мы еще читаем медленно.

      Оля ухватила пальцем одну из них и выразительно прочла:

      – Здравствуйте, дети. Пишет вам лесная кикимора. Я невидима и частенько принимаю облик сухой ветки. У меня много рук и длинные волосы, переплетенные тиной, мхом и водорослями, а еще я храню множество секретов. Я знаю все о лешем, водяном и даже о русалках-рукодельницах, которые сегодня вам передали кукольные пальто. И если вы будете хорошо учиться, с аппетитом кушать и спать днем, я буду раскрывать каждый день по одной лесной тайне.

      – Здорово! – выдохнула Ксюша.

      – Вранье все это, – зло выкрикнул Никитка. – Ты что, не видишь – она сама это написала.

      А потом выхватил письмо и стал рвать его, словно одичавшая собака. Ксюша горько расплакалась, и на крик прибежала мама.

      – Почему дети до сих пор не одеты и не спустились в столовую? И я так вижу – еще не умылись и не сделали зарядку. Ольга, дети у нас живут по режиму. Даю вам ровно пять минут.

      Так начался первый рабочий день. Раз десять они хотели ее расстрелять, повесить, задушить и зарезать. Оля слышала, как дети договаривались:

      – Давай спрячемся от этой дуры.

      Потом убегали и решали, кого сегодня будут хоронить:

      – Может, убьем собаку?

      – Чью?

      – Соседскую.

      – Не-а. Для этого нужно стащить на кухне топорик для мяса, и будет слишком много крови и воя. Надо кого-то поменьше. Может, этого жука?

      На ветке туи мирно сидел жук-дровосек.

      – А как мы его будем убивать?

      – Как-как – страшно и медленно. Сперва отрежем лапы и посмотрим, как он будет корчиться, потом снимем панцирь. И, как в прошлый раз, разберем его на запчасти.

      – Классно