Маковые поля. Кирилл Шпак

любезен. – хохотнула она и взяв его под локоть, вышла из дома.

      Глава II. Работа

      Пару дней назад Теодор Гельдрейх, немецкий ученый-палеонтолог, прибыл в этот захудалый городишко, разрываемый бандитскими группировками, отчаянно желавшими подмять под себя весь город. В родном его Берлине такого беззакония никогда не было, хотя столица Германии и не славилась главным образом своим низким уровнем преступности. Органы, обеспечивающие внутригородскую безопасность, работали слаженно и постоянно, чего нельзя было сказать об этом ветхом местечке, имевшем едва ли не одного стража порядка на две тысячи жителей.

      Салун был, пожалуй, единственной местной достопримечательностью, и наведаться в него стоило сразу по приезде в Стартаун, но Теодор решил все же повременить с этим, предпочтя навести порядок в новом месте их обитания. Дом находился в первой линии от дороги, между банком справа и кучкой других домишек слева (где-то за ними высилась таверна). Неподалеку была и церковь, что, разумеется, не могло не расстроить Теодора, ведь, мало того, что сам он был убежденным атеистом, но и имя его, как Гельдрейху казалось, происходило от слова «атеизм».

      Так или иначе, сейчас, к вечеру второго дня своего пребывания в Стартауне, он с компанией решил, наконец, посетить местный салун, благо тот находился неподалеку. Монолитное деревянное здание представляло из себя ящик с надписью «SALOON», висящей прямо под окнами второго этажа. Вход в таверну был окантован некоего рода порогом-террасой с колоннами, опираясь на которые, местные пьяницы, уже выгнанные из самого заведения, продолжали свой веселый вечер, а, быть может, даже ночь. За распахивающимися в обе стороны дверьми, которые правильней было бы назвать калиткой, стоял полумрак, играла музыка – кто-то сидел за роялем. Несколько мужчин танцевали в центре залы, держа в руках кружки с пивом, из которых периодически отхлебывали, а потом продолжали увлеченно смеяться, с головой погружаясь в танец. Официантки, одетые в длинные платья с причудливыми узорами на них, созданных, по-видимому, каким-то мастером мексиканской кухни, ведь ничего, кроме специй, размазанных по ткани, они из себя не представляли, старательно разносили напитки посетителям, что предпочли шумной барной стойке, не менее шумные, но все же более просторные столы. За парочкой из таковых играли в карты – в покер, и вот снова один бородатый мужчина, нервно ругаясь по-испански из-за проигрыша, заказывал на свои деньги очередную кружку выпивки своему оппоненту, который мог быть абсолютно кем угодно – причем, как черным, так и белым, ведь в этом салуне жизнь постоянно перемешивала всех, увлекая людей одним лишь делом – употреблением алкоголя. Многие из здесь присутствующих напьются сегодня настолько, что к утру хозяева заведения станут выносить их собственными силами, ведь надобно прибраться, а идти эти господа явно будут не в состоянии.

      Появление посреди всего этого великолепия отнюдь не светской жизни пары мужчин в приличных и довольно дорогих фраках, плащах да