Великий Любовник. Юность Понтия Пилата. Трудный вторник. Роман-свасория. Юрий Вяземский

Юлия:

      «И ты заскочил?»

      Феникс:

      «Юл сказал: давай заедем».

      «Ах, это Юл велел тебе заскочить?»

      «Он не велел. Он сказал: она не звала, но ждет».

      «И ты решил заскочить?»

      «Ты можешь ко мне повернуться? Я хочу видеть твое лицо», – вдруг тихо попросил Феникс.

      «А я хочу, чтобы ты немедленно… выскочил отсюда, – не оборачиваясь, тихо ответила Юлия. – Но так, чтобы никто тебя не увидел. Даже Юл».

      Феникс подчинился. Выскользнув в атрий, он вдоль стены незаметно добрался до прихожей и вышел из дома, увиденный лишь привратником.

      Лошадь свою он на всякий случай не затребовал. Пошел пешком…

      Юл к вечеру объявился у него на вилле, заодно приведя и лошадь.

      «Ты что с ней сделал?» – сурово спросил Юл Антоний.

      Феникс рассказал ему о том, что между ним и Юлией произошло в таблинуме.

      «Ну вот! Вот! – гневно заговорил Юл. – Она и меня выгнала! А перед этим плакала у меня на груди и говорила, чтобы я больше никогда не приводил тебя к ней, потому что видеть тебя ей нестерпимо. Когда она тебя видит, ей хочется уехать на край света. Она даже этот край света назвала: в Колхиду, сказала она… Знаешь, где эта Колхида находится?»

      Феникс молчал.

      «А потом говорит, – продолжал Юл, – я, говорит, существо обреченное. А он – то есть ты – светлый и беззащитный. Он должен быть счастливым… Она взяла с меня клятву, что я никогда тебе не расскажу о том, что она о тебе говорила. А через некоторое время заставила меня еще раз поклясться, что я найду какой-нибудь удобный случай и вновь заманю тебя к ней… А потом она выставила меня за дверь, объявив, что отныне она и меня не желает видеть, потому что я напоминаю ей о тебе!.. Ну что мне с вами делать, не знаю?!..»

      Феникс смотрел на Юла Антония… Он сам не помнил, как смотрел на него. Но помнил, что вдруг спросил:

      «Ты уверен, что Юлия плакала?»

      «Ты мне не веришь?!» – гневно прохрипел Юл и уставился на Феникса тем взглядом, который у него иногда появлялся: этим взглядом Юл словно надевал Фениксу на голову горячие тиски, стискивал до боли, до святящихся мушек перед глазами. Когда Юл на него так смотрел, Феникс, как он потом признавался, любому его приказанию готов был подчиниться.

      «Нет, верю, верю, конечно… Я просто не могу представить себе ее плачущей…»

      «Плакала, клянусь Геркулесом!» – рявкнул Юл.

      Гней Эдий отправил себе в рот еще три виноградины и спросил:

      – А ты почему не ешь? Это очень удобный виноград. Он без косточек. С ними не надо возиться…

      Я не люблю виноград. Но из вежливости пришлось попробовать.

      А Вардий продолжал:

      VII. – Скоро Феникс перестал таиться и стал мне рассказывать… Было еще три встречи. И все – в сопровождении Юла Антония. Вернее, своего «названого брата» Юлия либо оставляла в атриуме беседовать со своими товарками, либо просила присутствовать на уроках Постума и Друза (те уже занимались с грамматиком)…Однажды