Собака, которая не хотела быть просто собакой. Фарли Моуэт

слюни только тогда, когда шлепал к кухонной раковине, чтобы снова налакаться воды. Куда бы он ни шел, позади оставался мокрый и липкий след. Пожалуй, кроме слюней, в нем не было больше ничего примечательного, потому что он был просто туп.

      Мама, может быть, и не заметила бы его явных недостатков, если бы не цена сеттера. На цену она не могла не обратить внимания, так как хозяин просил двести долларов, а потратить такую сумму на собаку нам было так же невозможно, как купить «кадиллак». Кронпринца увели на следующее утро, но у папы это не отбило желания продолжать попытки ввести в дом собаку.

      Мои родители были достаточно давно женаты, чтобы достигнуть того тонкого равновесия сил, которое только и позволяет супругам выносить друг друга. Они оба отлично владели неуловимой тактикой семейной дипломатии, но мама была чуть более искусным политиком.

      Она поняла, что появление собаки теперь неизбежно, и, когда в тот пыльный августовский день случай привел к нашей двери мальчика с уткой, как мы его потом называли, мама показала свой характер, вырвав инициативу прямо из папиных рук.

      Покупая щенка у мальчика с уткой, она не только предупреждала покупку дорогой собаки, угодной моему папе, но еще экономила шесть центов звонкой монетой. Мама никогда не упускала случая сделать выгодную покупку.

      Когда я пришел из школы, эту покупку уже приютили на кухне в картонном ящике из-под мыла. Пес выглядел довольно сомнительным приобретением даже за полцента. Маленький, тощий, весь в засохших коровьих лепешках, он близоруко таращился на меня. Но когда я опустился возле него на колени и протянул к нему руку, он приподнялся и вонзил свои щенячьи зубки в мой большой палец с таким блаженством, что все сомнения испарились. Я понял, что мы поладим.

      Реакция папы была другой.

      Он вернулся домой в шесть часов и еще с порога начал рассыпаться в похвалах спрингер-спаниелю, которого только что видел. Сперва он даже не услышал маминых слов о том, что у нас уже есть собака, а две – это уже многовато.

      Наконец он узрел щенка и возмутился; но ловушка была хорошо расставлена, и не успел он прийти в себя, как мама перешла в наступление.

      – Дорогой, разве он не прелесть? – спросила она ласково. – И так дешево. Знаешь ли, я фактически сэкономила тебе сто девяносто девять долларов и девяносто шесть центов. Достаточно, чтобы уплатить за все твое снаряжение и за то дорогое новое ружье, которое ты приобрел.

      Папа уже вошел в раж и быстро пришел в себя. Пренебрежительно указав на щенка и взвизгнув от раздражения, он ответил:

      – Но, черт побери, эта, эта штука – не охотничья собака!

      У мамы и тут был готов ответ.

      – Откуда ты знаешь, дорогой, – спросила она мягко, – если ты еще не испытал его?

      Что тут можно было возразить? Предсказать, что вырастет из щенка, было так же невозможно, как разгадать его родословную. Папа обратился за поддержкой ко мне, но я отвел глаза. Он понял, что его перехитрили.

      Папа