Птичка над моим окошком…. Анна Яковлева

образом.

      Дернув плечиком, ангел скользящей походкой обошел оторопевшего молодого человека с отвисшей челюстью и пристроился за малосимпатичной старухой.

      Сердце после остановки сорвалось с места, Мотя наконец сообразил, что сейчас между ним и ангелом кто-нибудь вклинится, а этого он допустить никак не мог.

      Сделав над собой усилие, оторвал тяжелые ноги от пола, вплотную приблизился к ангелоподобному существу и уловил абсолютно невещественный запах – ветра и мокрого снега.

      С этого момента, как водится, очередь стала двигаться семимильными шагами, и через пару минут чернокрылый ангел оказался у окошка.

      – Привет, Ирма. – Существо положило на стойку узкую бестелесную руку с блестящими ноготками – лапку пернатого.

      Первым делом Матвей обследовал безымянный палец: птица была не окольцована. Кто ж ее окольцует – она же ангел.

      – Привет, – лицо девицы в окне озарилось, – как ты?

      – Нормально.

      Зависть острым коготком царапнула Матвея: ничем не примечательная девица говорила с ангелом, как говорят с подругой детства, дальней родственницей, одноклассницей, соседкой. Ангел по определению никому не мог быть одноклассницей, подругой детства и соседкой. Не мог, и все.

      – Беруши есть?

      – Нет.

      – А натрия бромид? – по-человечьи усталым голосом осведомился ангел.

      – Тебе или Даньке?

      – Мне. Даньке только лоботомия поможет.

      – Тебе в ампулах или в таблетках?

      – В таблетках, если есть.

      – Сейчас посмотрю. – Счастливица в окне покинула рабочее место и отошла к многочисленным ящичкам в глубине зала.

      В руки Матвею плыл редкий второй шанс. Во всяком случае, именно так он истолковал совместное ожидание у аптечного окна.

      Вместо соловьиной трели, пощелкивания и посвистывания Матвей издал хриплый клекот:

      – Э-э… мм.

      Ангелоподобное существо обернулось.

      В ту же секунду вокруг все неуловимо изменилось, Матвей услышал дыхание судьбы с легким перегаром мистики.

      – А этот… бромид – это от чего? – наконец выдавил он.

      Внезапно в серых глазах зародились волны. Холодные, пенистые, они обдали Матвея брызгами.

      – От бессонницы.

      – Неужели ангелы спят?

      Шторм усилился, отражение Матвея раскачивалось на потемневших грозовых волнах, как щепка.

      Видимо, опасаясь, что холодные волны выйдут из берегов, существо на секунду прикрыло глаза:

      – Хотела бы я посмотреть на ангела, которому не повезет с соседями, как некоторым смертным.

      – Что, сильно достают? – участливо спросил Матвей.

      Неожиданно ангел смягчился, и северное море подпустило тепла:

      – Сильно. Так сильно, что вот успокоительные потребовались. Не мне, – торопливо добавило существо, – пожилой женщине. У нее гипертония, нервничать совсем нельзя, а тут эти… соседи спать не дают.

      – Так, может, иприт или крысиный яд? – вышел с предложением