Марвики. Павел Владимирович Дурицкий

и фыркнул.

      – Ладно, я пошел.

      – Куда? – спохватился дядюшка.

      – Проведаю Юна, займемся чем-нибудь…

      – Не ругайся со смотрителем, жалобы на твое поведение у меня уже из ушей лезут!

      – Это он со мной ругается – отмахнулся Атим.

      – Знакомая песня, – кивнул дядюшка. – И, кстати, занавески сами собой не починятся.

      – Вечером сделаю, – пообещал Атим.

      Смотрителем острова являлся малоприятный человек по кличке Салл. Просто Салл – и все. Он черной тенью шнырял по своим владениям в поисках нарушения порядка, зачастую появляясь там, где его совсем не ждешь. Вот Атима Салл невзлюбил еще до его рождения. Иначе как объяснить тот факт, что Салл буквально преследовал парня по пятам и жаловался на него налево-направо? Стоило Атиму угнать с пристани чужую лодку и укатить на ней в открытое море, Салл не заставил себя долго ждать, страшно бесновался на берегу и щедро сыпал проклятиями. Да, это была его собственная лодка, но надо же держать себя в руках! И так всегда: где бы и что бы Атим не творил, Салл тут как тут, плюется слюной, словно пульверизатор и ругается на чем свет стоит. Истеричка, право слово!

      – Наверно, в этом все и дело, – как-то раз предположил рассудительный Юн – Ты и впрямь не особо дружишь с головой, вот он и сердится.

      Тогда Атим всерьез задумался. Но ненадолго.

      – Быть того не может! – отрезал он. – Просто Салл – трухлявый гриб, только и всего!

      Атим спрыгнул с крыльца и пошел по дорожке, присыпанной песком. По левую руку раскинулся раскинулся дядюшкин огород, по правую колосился его же фруктовый сад. Да что говорить, здесь каждый первый был помешан на огородничестве и садоводстве и рьяно следил, чтобы у соседа не выросла брюква крупнее, чем у них. А если выросла, то пиши – пропало, обязательно наведается в гости и станет всеми правдами и неправдами выпытывать секрет такого невероятного успеха.

      Атим полной грудью вдохнул восхитительный аромат морского воздуха, пропитанного цветочным благовонием. Когда сюда примешался еще и запах конского навоза, Атим скривился и, свернув на Зеленую улицу, пошел в сторону дома своего лучшего друга.

      Юну Барбину было всего шесть лет, когда его родители поехали кататься на лодке в море, где попали в шторм и утонули насмерть. Впрочем, в королевстве, практически на треть заполненном водой, подобный вид смерти был очень популярен. Даже на могилах зачастую можно было встретить надпись не «безвременно усопший», а «безвременно утопший». Юн остался на попечении своей бабушки, милейшей старушки по имени Фила. Больше всего в жизни Юн любил копаться в своем личном цветнике и дегустировать новые сорта фруктового чая, покачиваясь в гамаке.

      Глядя на эту странноватую парочку – апатичного Юна и Атима с иголкой, застрявшей в заднице – сложно и представить, в какой вселенной два таких разных персонажа могут стать лучшими друзьями. Наверно, ответ крылся в редком взаимопонимании. Скрипя зубами от скуки, Атим заставлял себя надевать садовые рукавицы, чтобы помочь Юну привести