Иронический человек. Юрий Левитанский: штрихи к портрету. Леонид Гомберг

литературы, для русской прозы. Какие-то элементы политической игры, несомненно, играли роль…

      У Ахматовой, скажем, тоже были элементы политического скандала, а иначе и Ахматову тоже не знали бы…

      А такой прекрасный поэт, как Заболоцкий, который после того, как отсидел в тюрьме, был вне скандалов, мало кому интересен… Он неведом там… Хотя, конечно, не нужно сравнивать – это глупо…

      Сегодня то же самое: Арсений Александрович или Самойлов неизвестны, а о каком-то Пупкине, который там околачивается, знают почему-то и в Риме, в Париже.

      Я не в укор им говорю, потому что западные русисты и слависты немало сделали для того, чтобы спасти многое из нашей культуры. То, что здесь гибло, они спасали – это факт… Но что и там элемент политической игры имел немалое значение – это точно…

      Об этом надо писать… Грех, что я до сих пор этого не сделал… Давно надо было… А о тех, кого уже нет в живых, тем более: о Самойлове, о Гудзенко, который ушел от нас раньше всех… Я этого не сделал… Об этом нужно писать – писать вдумчиво, серьезно, с трудом вспоминая подробности… Разве можно об этом сказать коротко, кроме того, что это талантливые люди, достаточно честные, благородные… Сейчас, к сожалению, многими забыто, особенно молодыми людьми, которые сегодня ведут свою игру, что именно эти люди в те предыдущие годы удержали уровень самой поэзии, уровень чести, уровень благородства…

      «Литературная газета» заказала мне недавно статью… При своем неумении отказывать сразу я долго им морочил голову, но так и не написал… Я сам придумал название: «Так была ли поэзия в этой стране?» Я решил, что не буду писать, потому что я вообще никогда не любил участвовать в полемике, а сейчас – тем более… Я напишу, а скажут: вот старик против молодежи выступает… Ну, я и не написал…

      Все это должно встать на свои места… Это состояние, которое долгие годы культивировалось… Сейчас везде идет какая-то спекуляция: этот уехал, значит, он герой. А на самом деле… Ростропович, один из благороднейших людей, недавно сказал, что пора уже уважать тех, кто здесь жили и живут, а не тех, кто уехал… При всем уважении к уехавшим – там тоже есть мои товарищи – не могу не сказать, что уехавшие выиграли долгие годы жизни, а оставшиеся здесь… Вы видите по мне, что я выиграл… Я сегодня думаю, смогут ли меня нормально похоронить, а не то что бы там надеть… Им же все это доступно и еще многое другое… У них свои проблемы. Они приезжают сюда и в силу, может быть, своей недостаточной интеллигентности и тактичности начинают объяснять, как сложно там и как замечательно здесь…

      Это другая тема – и я ни в кого камень бросать не собираюсь, но вот я недавно прочитал стихи Коржавина в «Новом мире» – он, кстати, один из немногих, кто честно обо всем этом сказал… Да, конечно, но при всех сложностях жизни там – ну нельзя же сравнивать! Ну, какое бы привести сравнение? Я вот в вас стреляю – это угрожает вашей жизни, а тому мешает звук этих выстрелов. Ну, есть разница? Вот ведь как…

      Как это обычно бывает, сегодня возникают всякие