Поэтам не найти Святой Грааль. Рок-н-ролл странствий. Нестор Онуфриевич Бегемотов

стало смеркаться, Максим остановился возле придорожного ресторанчика и повернулся к Дани:

      – Хочешь, поужинаем, и я куплю тебе выпить?

      Даниэла благодарно кивнула.

      – «Твои глаза блестят, как две оливки в бокале моего мартини», – влюблённо пропел ей Максим.

      Потом он спел ей всю песню от начала до конца, но оставалось что-то ещё, чего никак нельзя было выразить в словах. Как всегда, что-то важное осталось за кадром.

      «Люби её и удивляйся, что ты способен быть любимым…» – повторял он самому себе юношеские строки и любил Даниэлу так, как умел, постоянно испытывая страх, что завтра уже не будет так хорошо, как было сегодня. А послезавтра будет всё то же самое, что уже было вчера.

      Ничто не изменится, ничего нового не случится. Всё уже было: не с ним, так с кем-нибудь из его многочисленных героев. К тому же, если не прописывать детали, поди, разберись, кто там на самом деле герой, а кто демиург…

      Егоркин понимал, что катится под откос своей жизни чугунным паровозом под полными парусами. Откуда у паровоза взялись паруса, писателя уже не волновало. Грань между магическим и повседневным разрезала его на две неравные части. Он и сам уже понимал, что окружающий его мир не может быть реальным. Таких миров просто не бывает…

      Мартини

      Загоревшая девушка с острова Гозо принесла мне мартини и улыбнулась. Её глаза блестели, как две оливки, а улыбка пробила моё сердце навылет. Я никогда раньше не был сражён так внезапно. Но что мне было делать? Её глаза сияли, как две оливки. О-о-о, да!

      Она сказала, что могла бы пойти со мной, но сейчас её смена. Зато она может принести мне новый мартини. Она пригубила его украдкой и мне подмигнула. Как быстро эта красотка похитила моё сердце! Я знал, что у неё что-то есть для меня, что-то особенное. О-о-о, да!

      Детка, когда ты выходишь в сад, ветер играет твоими волосами, а солнце целует твои обнажённые плечи. И вот ты в прокуренном баре, а выглядишь на все сто. Две оливки украсили мартини и заставили смеяться твои глаза. В моём бокале две оливки. О-о-о, да!

      Я помню, что пришёл к тебе в гости с гитарой, со мной был новый рок-н-ролл, придуманный под окнами твоей спальни. Я спел эту песню от начала и до конца, что бывало со мной, если честно, не часто. И осталось ещё немного, чего я так и не смог выразить в словах.

      Девочка, ты оливка в бокале моего мартини… О-о-о, да!

      Ценитель

      Когда он остановился, чтобы перевести дух, из-за угла плохо оштукатуренного здания появилась Даниэла. Жизнерадостно защебетав, она подбежала к Егоркину, чмокнула в щёку и, взяв под руку, потянула прочь.

      – Дюймовочка, куда ты меня тащишь? – посмеиваясь, спросил у неё Максим по-английски.

      – Сейчас мы двигаться до ресторана, – по-русски ответила ему девушка. – И не называй меня так. Дюймовочка больше не для меня. Теперь я всегда Дани. Ты понимаешь?

      – Конечно, детка, как скажешь, – улыбнулся писатель.

      Миновав