Поэтам не найти Святой Грааль. Рок-н-ролл странствий. Нестор Онуфриевич Бегемотов

импульсу, по-английски заговорил с ним Егоркин.

      Офицер, улыбаясь, повернулся.

      – Это касается одного русского, прибывшего этим рейсом…

      Когда Ильич подошёл к пограничному контролю, с него уже не сводили пристальных глаз.

      – Владимир Ильич?

      – Да, это я, – Ленин шутливо взял под козырёк своей кепки и вальяжно протянул паспорт.

      – А вам в визе отказано. Мы не можем позволить себе беспечность привечать русского террориста. Вы нас извините, пожалуйста…

      – Что вы такое говорите, батенька! Какой же я террорист? Я всего лишь вождь мирового пролетариата!

      – Поверьте, это нас беспокоит ничуть не меньше…

      – А родом я с Неметчины, вот, извольте убедиться, – настаивал Ленин, доставая ещё один паспорт.

      Ильич бравировал ещё несколько минут, но служба безопасности была неумолима. Егоркин видел, как вождя взяли под руки и отволокли к зоне вылета самолётов.

      Да, не суждено им было встретиться. Может быть, и к лучшему… Надоели уже эти революционные разговоры. О пожарах, о поджогах, о погромах…

      Максим покинул зону прилёта, подошёл к банкомату и достал пластиковую карточку. На неё поступали гонорары за неустанно переиздаваемый роман под неинтеллигентным названием «Твою ж мать».

      «Сниму-ка я двести лир и поиграю на красное. Что я, в самом деле, прикипел к этому ничтожному зеро?» – неожиданно подумал он.

      Писатель вставил карточку в щель банкомата, набрал пин-код (если кому интересно – 1905) и ввёл желаемую сумму. В щель выдачи наличных послушно поползли празднично разрисованные мальтийские лиры. На душе Максима стремительно теплело.

      Чаевые

      Михаэль рос в бедной семье. Воспитывала его матушка, а своего отца он никогда не видел. Жизнь на Мальте была суровой, рабочий класс пух от голода, добывать себе на хлеб с каждым днём становилось всё труднее. По совету матери парень окончил школу официантов и вскоре начал прислуживать в хорошем отеле.

      Со временем он научился разбираться в постояльцах.

      Один из них – пожилой немец – проживал постоянно. Клиент был необычным: помимо кружки баварского пива и порции сосисок ничего не заказывал, но всегда оставлял Михаэлю щедрые чаевые. Это были такие хорошие деньги, что через три месяца молодой человек смог купить себе новую одежду и расплатился с долгами, которые матери пришлось сделать в трудные годы.

      Между ним и немцем не было сказано и двух слов вне заказа, но установились необыкновенно тёплые отношения. Постоялец смотрел на него неизменно ласковым взглядом и не забывал запускать руку в бездонную пропасть своего портмоне.

      И вот однажды благодетель заболел. Михаэль сразу почувствовал неладное, не обнаружив его за столиком, когда настало время для вечерней кружки пива. Он поднялся в комнату немца, чтобы спросить, не угодно ли тому выпить пиво и съесть сосиски, не спускаясь в бар-ресторан.

      Дверь была приоткрыта. Михаэль вошёл