Тревоги Мои не избыть. Валентин Михайлович Серебряков

в Бога

      Бог говорит: «Что вы, верить в Меня?

      Я предложить не решаюсь вам даже.

      Спросите совета у искры огня,

      у куницы, росы – они лучше подскажут.

      Взвесьте все «против», все «за» и все «вероятно»;

      галька на пляже, заря, полуостров, родимые пятна

      вам присоветовать смогут полезное что-то.

      Проконсультируйтесь с мышцей своею, с аортой,

      легкими, кожей, с ушами, с глазами:

      это им нужно будет решать, не нам с вами…

      Если выбран момент для желанья благого —

      верить в Бога».

      На подмогу

      «Почему, – молвит Бог, – Я вот должен один

      отвечать за Свою за божественность?

      Вот, к примеру бы, вы, молодой господин,

      иль Вы, в шляпе – сама непосредственность, —

      не хотели частично со Мной разделить

      Мою вечность, Мое всемогущество?

      Стало б лучше иль хуже от этого быть?

      В этом есть лишь одно преимущество:

      вы пришли бы ко Мне на подмогу,

      от сомнений уставшему Богу».

      Ручей

      «Вот на днях шел Я вдоль озорного ручья, —

      сказал Бог, – он, довольный собой, наслаждался.

      Мне он нравился – ведь изобрел его Я —

      он по скалам бурлил и игрался.

      Текла ловко вода, но Я выдал приказ:

      прекратить бег, вернуться к истокам!

      И Мой умер ручей. Я решил в этот раз

      поступить без причины жестоко.

      Право быть…

      Бог сказал: «Я хочу отвечать

      перед Божеской Высшей Элитой,

      почему стали существовать:

      стрекозы, кристаллы, термиты,

      ржавчина, смерть и рассвет…

      Дать суду Я хочу свой ответ:

      пусть и судья, и свидетели

      оценят Мои добродетели

      и мужество отвечать за грехи…

      И если дела Мои будут плохи,

      пусть наказан Я буду начисто

      за недостойное качество

      того, что создал во Вселенной

      вечной, огромной, нетленной.

      Пусть скажут Мне прямо и строго —

      имею Я право быть Богом?»

      Генеральный директор

      «Я директор Вселенной Своей,

      кто главней, генеральней? —

      Бог говорит. – Как заботливый руководитель,

      предприятия этого главный распорядитель

      рентабельней видеть желал бы его, идеальней.

      Скромный трудяга, как жук-короед или бык молотящий,

      имели бы право на солнце, на музыку,

      на праздник души настоящий.

      Чтоб подмастерья: родник, дающий ручью истеченье,

      или бутон георгина – новое вдруг

      ощутили бы предназначенье.

      Дряхлые луны мои, овдовевшие звезды, как пенсионеры,

      счастья могли получить свою долю, к примеру…

      Я непременно наведаюсь к ним, озабоченный этой затеей.

      Мы все навалимся дружно – работа пойдет веселее».

      Бог остался один

      «Однажды, вблизи никого из друзей, с кем знаком, —

      Бог