Обернись!.. Часть третья. Ирина Арина

как раз, нормально, у тебя тут все на соплях держится. Маш, ты кого ночью ждала? Его? Какой он?

         Невозможный, неповторимый, прекрасный. Алдариэль. Алдар. Дари. Моя любовь. Моя жизнь. Мой принц.

      – Кто? Сосед? Ты его видела.

      – Ольховская, слушай внимательно. Я тебе верю. Ты не чокнулась. С тобой произошло что-то такое, что бывает только в книжках. Я не устраиваю проверок твоей нормальности, я хочу узнать правду. Так доступно или повторить по слогам?

         Доступно. Только я теперь не уверена, что мой рассказ не ляжет в историю болезни. О, как по заказу, телефон звонит. Иван Егорович с проверкой? Ехидно улыбнулась Зинке. Та недовольно глянула на дисплей, недовольство сменилось удивлением, ответила осторожно, без имени.

      – Да. Нет. У нее. Нет. Она сама. Нет, их нет. Хорошо. Обязательно. Да, прямо сейчас. До свидания.

         Какой познавательный разговор! Закурила, отсалютовала подруге бокалом. Она странно на меня посмотрела, вынула бокал из руки и выплеснула вино в раковину, повторила ту же операцию со своим и остатками в бутылке. И что это было?

      – Одевайся, мы уходим.

      – Далеко?

      – Пока к нам.

      – Терникова, в чем дело?

      – Знала бы, объяснила. Сказано здесь ничего не есть и не пить, вообще, покинуть квартиру.

      – Кем сказано-то?

         Зинка не успела ответить, затрезвонил уже мой телефон. Тот же незнакомый номер. Настойчивый студент? Хотела сбросить, передумала из чистой вредности, пусть подруга понервничает пару минут, такая маленькая месть, могла бы своего собеседника сразу по имени назвать, а не заставлять меня гадать, кто это.

      – Слушаю.

      – Сделай так, как говорит Зина.

      – Ребекка Ивановна? Это Вы?

         В ответ – гудки. Э-э-э?

      – Вопросы есть? У меня тоже есть. Давай, Ольховская, в темпе оделась и поскакали отсюда.

         Спорить и расспрашивать больше не стала. Бегом переоделась, сунула в карман телефон, сигареты и листик с подоконника. Зинка зачем-то сдернула с сушилки и сунула в пакет недосохшие Аршанские вещи, вполне местные джинсы и мое таинственное платье. Такси уже ждало у подъезда. Когда она его вызвать-то успела? Десять минут – и мы у нее дома. Второй звонок настиг, стоило переступить порог Зинкиной комнаты.

      – Расскажи ей все, что сочтешь нужным.

      – Ребекка Ива…

         Гудки. Ну уж нет! Перезвонила сама. Прослушала: «Абонент вне зоны действия сети или временно недоступен». Попробовала с Зинкиного, результат тот же.

      – Бесполезно, Маш. Она всегда недоступна. Что сказала?

      – А тебе?

      – Спросила, здесь ли ты, рядом мы или нет, состоялась ли свадьба, кто ее отменил, близко ли твоя родня и не родня, а дальше знаешь, чтобы валили оттуда, и чтобы я тебя одну не оставляла.

      – И чтобы ты забрала вещи?

      – Нет, это я сама, на всякий случай. Теперь ты.

      – Чтобы рассказала.

      – Расскажешь?

      – Да. Ой, Зин, ты просто не представляешь…

         Представить Зинке ничего не удавалось еще почти час. Пока вся ее семья