Десять сыновей Морлы. Magnus Kervalen

– и могильный житель вдруг взвизгнул:

      – Нет! Нет! Не убей!

      Эадан замер, не опустив меч: его поразило, что могильный житель заговорил. Правда, говорил тот странно, коверкая слова и произнося их так, словно не был приспособлен к речи смертных, и Эадана вновь охватил безотчетный страх перед неведомой силой, враждебной всему живому.

      – Не убей… – повторил могильный житель еле слышно, будто сорвал голос в крике. Он смотрел на Эадана снизу вверх сквозь спутанные грязно-белые волосы, страшный и жалкий, как затравленный зверь. Эадан приблизил меч к его лицу.

      – Если я не убью тебя, – проговорил он, стараясь не подать виду, что едва держится на ногах, – что дашь в обмен на твою жизнь?

      Долгими зимними вечерами старики в доме Морлы рассказывали страшные истории. Эадан с детства знал: если нечисть заговорила с тобою, должно потребовать у нее подарок или попросить совета; а растеряешься – горькая судьба постигнет тебя: вернувшись к родичам, начнешь ты тосковать по лесной глуши и сам побежишь от людей, как волк…

      Могильный житель помолчал, раздумывая – может, решал, которое из сокровищ уступить дерзкому смертному, а может, попросту плохо понимал его язык. Наконец он ответил, указав глазами за спину Эадана:

      – Много… – он пошевелил губами, припоминая нужное слово, – …богатств. Бери что хочешь. Потом уйти должен… Я веду от болота… Я показываю дорогу к людям… Ты поклянешься – не говоришь людям, что видел.

      Эадан отвел меч от его лица.

      – Я возьму нашейные кольца, – решил он, – и чаши, сколько смогу унести. И этот меч.

      Могильный житель вдруг вскинулся. Эадан приготовился поразить его мечом, но тот вновь опустился на пол, обмяк, и заговорил просительным тоном:

      – Нет, нет, не меч!.. Бери всё, не меч… Нельзя брать! Меч узнают, узнают, и тогда меня… – он осекся, как будто сказал больше, чем следовало, и уставился куда-то в сторону.

      Эадан с сожалением посмотрел на меч: ему не хотелось оставлять тут такую добрую вещь, тем более что Орнамёрни, меч отца, Эадану не достался: его забрал себе Йортанраг Морла.

      – Что не так с этим клинком? На нем лежит проклятье?

      Могильный житель часто закивал.

      – Ты… – Эадан хотел сказать: «Ты лжешь», но покачнулся и упал на колени. Его стошнило, и он еще долго сидел, согнувшись, опираясь на меч, а в голове будто молот гулко бил о наковальню. Эадан посмотрел на могильного жителя – тот следил за ним с боязливой настороженностью и не нападал, хотя мог бы. Эадан подумал, что это заколдованный меч хранит его, вот почему могильный житель не желает его отдавать.

      – Эй, – просипел Эадан, ткнув мечом в воздух рядом с могильным жителем, – есть ли у тебя вода? Принеси-ка мне напиться.

      – Есть вода, – эхом отозвался тот. Поднявшись, он поковылял куда-то в темноту, опасливо оглядываясь на Эадана, – и правда вскоре вернулся с чашей полной