Остров Беринга. Ольга Погодина

оставался на ногах. Он отчаянно крутил штурвал и кричал что-то неразборчивое в ужасном шуме, поднятом разбивающимися о риф волнами. Несмотря на его усилия, корабль, казалось, вовсе не двигался, снова и снова зависая над ревущей бездной.

      Позади корабля волны схлестывались особенно яростно, точно негодуя из-за того, что упустили свою жертву. Шедшая следом за «Святым Петром» на буксире шлюпка моталась за ним на тросе, будто игрушечная. В какой-то момент огромная волна подхватила ее и буквально взметнула на корму. Затрещали доски обшивки. Целое бесконечное мгновение Лорка с ужасом думал, что сейчас шлюпка ударится прямо о грот и обломит его, но буквально на волосок от мачты волна откатила, волоча за собой перевернутую шлюпку, как дохлого жука.

      «Святой Петр» снова провалился вниз, и Лорка обомлел: сквозь зеленоватую толщу воды виднелись камни.

      «Да ведь под килем не больше трех сажен! – с замирающим сердцем подумал он. – Пропадем! Надо поворачивать назад! Назад!»

      В то же мгновение Лорке стало стыдно за свою трусливую мыслишку. Он как наяву увидел перед собой внимательные, серьезные глаза отца, его размеренный голос:

      «Ежели при попутном ветре пойдет течение супротив, самое опасное есть пытаться повернуть назад. Потому как едва корабль сойдет с попутного ветра, течением таким развернет его поперек, и мачту наверняка поломает. А дальше – что корабль, что ореховая скорлупка… Голову от страха при таком потерять – верной смерти подобно!»

      Казалось, прошла целая вечность, прежде чем страшный риф медленно, как улитка, прополз бортом и остался за кормой. И тут, как по волшебству, течение прекратилось: будто вырвавшаяся на волю птица, корабль стремительно полетел по волнам. Мокрый, на подгибающихся ногах, Лорка наконец спустился на палубу. Овцын, отлепясь от мачты, поднял лицо навстречу, крепко, по-братски обнял:

      – Молодец, не сдрейфил! Сильно я боялся, что у тебя от страха руки ослабнут. Конец бы тебе!

      Лорка, качаясь, как пьяный, вместе с Овцыным перешел на нос. Отец, мокрый до нитки и белый, как полотно, осторожно поглаживал рулевое колесо, точно баюкал больное дитя. Губы его шевелились.

      – Прошли? – еле слышно спросил Овцын.

      – Прошли, tack till Herren![14] – хрипло ответил отец. – Тридцать лет я на море, а такого страха, как сейчас, не случалось.

      И вдруг неожиданно, пойдя красными пятнами, заорал:

      – Кой черт тебя, юнга, на салинг понес!

* * *

      Шедший следом через час «Святой Павел» при проходе пролива не испытал ни малейших затруднений, – встречное течение оказалось приливной волной, а при том, что было, как назло, новолуние, волна эта оказалась необычайно высокой и отхлынула за какой-то час, оставив почти спокойное море.

      «Чудеса!» – еще не отойдя от пережитого ужаса, думал Лорка, глядя, как тает вдалеке мыс Лопатка.

      «Святой Петр» взял курс на северо-запад, продвигаясь вдоль побережья. Слева виднелись сплошь горы. Опасаясь новых сюрпризов, Ваксель вел корабль

14

Благодарение Господу! (швед.)